Кристина жива. Это до сих пор затмевало все другие мысли. Слишком силен был тот, первый ужас, когда Марк подумал, что Кристина погибла в пожаре.
Слава богу, нет. Она жива, здесь, недалеко, сейчас, наверное, общается со своей семьей.
Марк вспомнил слова матери Кристины. Про ожоги. А потом другие слова — Анны Борисовны. Про красивое лицо. Марк пока не мог эти слова как-то переложить на Кристину, хотя и пытался.
У нее сильные ожоги — руки, ноги, лицо. Эти ожоги Кристина получила, когда спасала его дочь. И за каждый ее ожог Марк готов заплатить. Чем надо, не только деньгами.
И, кстати, о деньгах. Ведь и в самом деле шрамы от ожогов на лице и теле одной из самих красивых мировых топ-моделей могут поставить жирный крест на карьере Кристины. Как она дальше будет жить?!
Марк так спокойно и уверенно сказал Туре о пластической хирургии. Марк вообще теперь, задним числом, поражался, как он спокойно держался с семьей Кристины. Зато теперь расползался, как кисель. Когда думал обо всем этом — о пожаре, о жаре, не дающем дышать, об огне, касающемся беззащитной кожи.
Ожоги. Ожоги — это боль. Ожоги — это шрамы.
Как дорого ты заплатила, Кристина, за знакомство со мной. За знакомство, которое мне было гораздо нужнее, чем тебе. Я столько боли и горя принес в твою жизнь.
Но если бы не ты, не твой бойцовский характер, не твоя стойкость, не твоя смелость — и я теперь знаю, от кого у тебя все это — сегодня я бы умер. А так — я жив. И ты жива. И мы что-нибудь обязательно придумаем.
Сообщение от Туры пришло, когда Марк уже подходил к дому — к своему. Ему надо переодеться из лётной формы, взять теплые вещи для Вероники — что-то было дома, хотя основная часть вещей дочери сгорела.
Марк прикинул свое расписание.
Марк открыл дверь подъезда и поймал себя на том, что улыбается. Есть ли у него право и повод для улыбки в такой день? Он не знал. Но мысль о том, что через несколько дней он увидит Кристину, поселила тёплый шар в груди. А уж как обрадуется Вероника — Марк даже представить не мог. Шуму наверное будет, визгу.
В тот момент Марк даже не представлял, насколько нарисованная им в воображении картина отличается от того, что произойдет на самом деле.
— Что вы здесь делаете? Сегодня? Вы же должны были прийти вчера?!
Вопрос, заданный громко и резко, заставил Веронику спрятаться за спину отцу.
— Простите. Вчера я никак не мог.
Степан Кузьменко лишь фыркнул. А Марк, пытаясь хоть как-то отвлечься от того, что творилось у него в голове, принялся разглядывать тех, кто собрался в холле около палаты Кристины. За минувшие дни клан Кузьменко разросся. К нему добавилось еще два человека — молодая женщина, чья принадлежность к этому клану не вызывала сомнений — темные выразительные глаза и черные волосы, и ее спутник, который был, похоже, мужем. По крайней мере, в его чертах ничего общего с мужчинами Кузьменко, кроме богатырского телосложения, не прослеживалось.