- Вот так спал, никого не трогал, - вздыхает Ростислав на ее ерзанья. - А ты пришла и…
- Пойдем в постельку, любимый, - сдерживаться сил нет, и она припадает долгим влажным поцелуем к его шее. - Ты ляжешь на спинку, и я тебя там нежно и ласково трахну.
- Шиш тебе. Это я тебя… - встает с ней на руках. – А впрочем, давай.
Зато утром…
- Слава, презерватив где?! Ты почему презерватив не надел?!
- Я?! Кто трахает, тот и презерватив надевает, - традиционно сонно из-под одеяла. А ей хочется смеяться. Потому что залетим – родим!
Однако ее подлый организм, ее фирменная фертильность - взяли, похоже, паузу. У них со Славой были и прерванные, и безопасные дни и просто – потеря контроля и памяти. Но фертильность молчала. Подлянок не устраивала. И Поля почему-то считала это очень хорошим признаком.
И снова командировка. И снова она скучает, но держит себя в руках и даже с пользой для внешности проводит время. И снова он возвращается последним самолетом. Уставший.
Они лежат, обнявшись. Она слушает его мерное дыхание.
- Парадо-о-о-кс, - слышится его ленивое. А думала, уже уснул. - На секс сил нет, а целоваться с тобой все равно хочется. Вот как это называется?
- Это называется любовь, - улыбается ему в плечо.
- Чудесно. Оказывается, когда не стоит – это любовь.
- Все-то вы, мальчики, этим самым местом меряете. Подумаешь, не стоит, важность какая.
- У вас устаревшая информация, адвокат Чешко, - неожиданно подминает ее под себя. - Уже стоит. Картина мира восстановилась.
- Слава, где трусы?!
- Ну ты же ко мне приходила в одном плаще на голое тело…
- Но я была в трусах!
- Ну так что же я – не могу ничего своего, оригинального придумать?
Романтическая прелюдия временно останавливается от того, что девушка содрогается от хохота. Мужчина гладит ее по спине и довольно улыбается.
- Вот ты в мои трусы как к себе домой залезаешь!