Продолжай

- Ладно, все нормально. Я соберусь, - шмыгнула носом. -  Продолжай.

Сначала была тишина. Потом разъединение тел. Полина не стала поворачиваться на бок или прикрываться. Стыдиться уже нечего. Вообще нечего.

Послышался долгий вздох. А потом – нечто невообразимое.

- Прости, маленькая. Ох… - еще один долгий вздох. – Прости, пожалуйста. Так, погоди, я сейчас, - Поля почувствовала, как ее прикрыли простыней. - Внимание, сейчас будет каминг-аут века. – Изматывающая, мхатовская пауза. - Я, кажется, тебя люблю.

А у нее, кажется, галлюцинации.

- Кажется – крестись.

 - Капа!

В следующую секунду ее снова… укусили! В плечо.

Поля подскочила. Слава сидел на кровати по-турецки, обмотавшись второй простыней.

 Мокрый, лохматый, небритый. Любимый. Самый лучший. Невероятно…

- Я тебе не верю. Ты бы даже судью Терентьева не убедил, не то, что меня!

- Ладно, - он имел наглость снова сложить руки на груди. Кивнул сам себе. – Пришли мне повторную повестку в суд. Ты ничего не говорила. Я ничего не говорил. Начнем заново.

Непонятно как, но удалось пожать плечами. И не потерять при этом простынь.

- Валяй.

- Ой, что же я творю… - с особенно глубоким и драматическим вздохом Слава опустил руки. – Люблю тебя, Капитолина, душа моя. Люблю так, что в штанах и груди тесно.

Он опустил руки. Она опустила руки тоже. Черт с ней, с простыней. Утонуть в глазах. Теперь уже совершено безвозвратно.

- А замуж? – успела пискнуть перед тем, как он снова сгреб ее в свои объятья.

- Ох, что делается. А-а-а…. щекотно уткнувшись небритыми подбородком и щеками в изгиб женского плеча. – Прощай, жизнь холостая. И замуж, да.

На спину она упала абсолютно, безмерно, невозможно счастливая. Он, кстати, тоже – правда, не на спину, а на Полину.

* * *

В квартире умопомрачительно пахло чем-то свежепожаренным. Это ж во сколько встала хозяюшка Капитолина Алексеевна? Ростислав сладко, по-кошачьи потянулся, сбил ногам простынь, провел рукой по кровати. Хорошо они вчера тут поговорили. Качественно и продуктивно.