Укрощение рыжего чудовища

22
18
20
22
24
26
28
30

Конечно, не мог. В целях гигиены растительность в интимной зоне была выбрита подчистую.

– Ничего. Ты же теперь переключился на рыжих. Вот у других рыжих посмотришь.

Ох… Не только Тихон злопамятный. Она тоже.

– Не хочу у других. Иди сюда, Варя.

И она пошла.

Устроилась верхом, нагнулась, укрыв их обоих занавесом рыжих волос от всего окружающего. Вздрогнула от того, как коснулись соски коротких волос на его груди. И шепнула.

– Мы только целуемся, Тихий, ты помнишь?

– А что это ты, Варенька, в такой интимной обстановке – и по фамилии меня? По имени противно?

Кольнула неловкость.

– Не ворчи… – И, словно пробуя на вкус: – Тиша…

– Еще, – ответно шепнул он. – Еще раз так скажи. Назови.

– Не ворчи, Тиша.

– Не буду. Целуй давай. А то ты только обещаешь.

И она поцеловала. Всего его – лицо с разлётом темно-русых бровей, скулы с обаятельными ямочками, немножко шершавый подбородок, а потом спустилась по шее к ключицам и плечам. Замерла, прижавшись губами к рубцу на левом плече. А думала – ей показалось…

– Бандитская пуля? – Варе казалось, что она шутит. Но вопрос прозвучал как-то неправильно серьёзно.

– Фурункул.

Варвара не поверила. Таких шрамов даже от карбункулов с тремя стержнями не будет – разве только если к мяснику вместо хирурга попасть. Но сейчас не время выяснять подробности. И ее губы двинулись дальше.

– Тиша, презерватив где? – выдохнула она спустя несколько секунд. Жарко. Как же жарко.

– В джинсах, – еще более шумно выдохнул он.

Подготовился. Хотя его предусмотрительность и здравомыслие Варя всё же оценила. Нет, у нее такие изделия тоже дома где-то были. Точно где-то были. Но где и какого срока годности – это уже вопрос.