Укрощение рыжего чудовища

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я не передумала. Устала и хочу спать.

– Дело хозяйское, – ответил Тихон, не вынимая рук из карманов. – Созвонимся, – кивнул он. – Пока. – По лестнице зазвучали быстрые шаги.

Ключ леденил Варину ладонь. Варвара резко повернулась к двери и вставила ключ в замочную скважину, прислушиваясь к утихающему звуку шагов. Повернула ключ. И сама не поняла, зачем, но…

– Тиша… – позвала она тихо.

Нет, он уже не услышит. Он уже спустился на два пролёта. Или три. Или четыре.

Шаги зазвучали громче. И медленнее. Подниматься ведь труднее, чем спускаться.

А она стояла и ждала. Тихон вернулся.

– Передумала? – спросил он хмуро.

– Да, – негромко ответила она.

Он подошёл почти вплотную. Но не касался.

– Учти, сопли вытирать и жалеть не буду. Никаких сюси-пуси, обнимашек и «я тебя так понимаю». За этим к подружке.

– И не надо. Всё, что мне от тебя нужно – грязный и развратный секс.

Он прижал ее к себе – резко и сильно. Прильнул губами к виску.

– Вот это я могу. Я только это и могу. Это мой профиль, можно сказать.

Он сказал это в своей обычной манере – нагло, уверенно. Но в конце фразы ей почудилась вдруг нежность. Или даже… отчаяние?..

Нет. Ей это не нужно. Она не хочет этого слышать. Ей это просто показалось. Это же Тин.

– Хватит болтать! – Варя нажала на дверную ручку и втолкнула Тихона в прихожую. – Меньше слов, больше дела, Тихон Аристархович.

Действие восьмое

Герои начинают осознавать весь ужас положения, в котором оказались.

В авторской суфлёрской будке поигрывают трёхцветным фонариком, временно заимствованным из музея театра на Таганке. Наконец врубают белый цвет и начинают им часто мигать. Где экспрессия, черт подери, где она?!