– Ты погоди в обморок падать, – попросила она скороговоркой. – Я сейчас сбегаю, накапаю тебе чего-нибудь…
– Кира!
Она замолкает на полуслове.
– Иди ко мне.
Подходит. Вглядывается в глаза. И прижимается к щеке. Его руки привычно: левая – затылок, правая – поясница. Тихим выдохом:
– Правда?
– А то.
– И… кто?
– Ребёнок, – с тихим смешком.
– Мальчик? Девочка?
– Понятия не имею.
– Ясно. – Он тепло выдыхает ей в висок. – А… когда?
– В середине марта.
– Как март?! – Макс ошарашенно отодвигает жену от себя, чтобы посмотреть в лицо. – В каком смысле – в марте?! Кира, ты что?! Я же не успею! У меня проект детской в черновиках. Я же еще не… А как же… Нет, март – это рано… – растерялся Макс.
– Рано? – Голос ее серьезен и совершенно противоречит усмешке в углу рта. – Ну, если что – ты не торопись. Я подожду. Могу до апреля походить. Или до мая. Ты только срок обозначь, милый. Чтобы я настроилась – сколько мне беременной ходить.
– Издеваешься? – вздыхает он и снова прижимает ее к себе. – Ладно. Я понял. Март, значит, март. Я успею. В принципе, с детской я определился концептуально.
Кира Мáлыш негромко стонет в шею мужу.
– Чем тебе не нравится Магдалена? Нормальное польское имя.
– Проще надо быть, пан Малыш! И люди к вам потянутся!
– Мне не надо «люди». Мне надо имя дочери придумать.