Кража в особо крупных чувствах

22
18
20
22
24
26
28
30
***

– Судя по всему, пневмония мимо.

– Слава богу!

– Температуры не было, в легких чисто, – доктор проигнорировала слова Петра. – Анализы для ее состояния – неплохие. В общем, похоже на то, что молодой здоровый организм справился. С переохлаждением, обезвоживанием, истощением. Что до психики…

– Что? – Петр резко остановился.

– Девушка пережила тяжелое травмирующее событие. Возможен ПТСР.

– Посттравматический синдром?!

– Посттравматическое стрессовое расстройство.

– Это точно?

– Я не знаю, я не специалист. Но на вашем месте советую быть готовым ко всему.

Матовая дверь реанимационной палаты открылась. А, когда они вошли, то все пришло в бурное движение, этому месту обычно не свойственное. Эля, которая вчера лежала без сознания на высокой реанимационной кровати, с этой кровати соскочила.

– Капельница! – заорала медсестра, но стойка капельницы уже с грохотом упала, а сама Эля двумя руками обнимала Петра за спину и шептала: «Ты пришел. Ты пришел. Ты пришел. Я знала, что ты придешь за мной».

Так, все сопли внутрь. Сердце, сука, прекрати выламывать ребра. Руки, не трястись. Все, работаем. Все остальное потом. Петр крепко, но бережно обнял Элю.

На всех свидетелей, на причитания медсестры и негромкую, вполголоса ругань доктора ему сейчас было плевать. Его руки медленно скользили по плечам и спине Эли.

Они теплая. Не ледяная, как вчера. Без жара, как опасался врач. Нормальная теплая Эля. Только слегка дрожит.

– Следователь Тихий, если вы немедленно все это не прекратите, я зову охрану. Это вам палата реанимации, а не цирк.

Это очень хорошо, что у Эли такой строгий врач. Петр попытался отцепить от себя Элю, но без особого результата.

– Там игла вбок пошла, сейчас руку раздует! – причитала медсестра.

А вот это уже серьезно.

– Эля, давай разберемся с капельницей.

Ему удалось усадить Элю на кровать, и медсестра вытащил иглу из Элиной руки, заклеила пластырем сгиб локтя.