– В мастерской.
– Одна?
– Нет, с Николаем Ефимовичем.
Уже лучше. Петр вспомнил лысо-патлатого помощника Эли. Он вроде мужик хоть и в годах, но кряжистый, крепкий. Да и видно по нему, что к Эле хорошо относится.
– Понял. Эля, я хочу тебе напомнить про свою просьбу.
– Да, какую?
– Если у тебя объявится Поварницын – позвонит или приедет – неважно куда, в мастерскую или домой…
– Женя не знает, где находится моя мастерская! – перебила его Элина.
– Неважно, куда, – с нажимом повторил Петр. – Если позвонит, приедет, подойдет на улице – первое, что ты делаешь – звонишь мне. Не говоря ему ни слова, ясно?
– Ясно, – после паузы и будто сквозь зубы ответила Элина.
– Я сегодня приеду. Во сколько ты вернешься домой?
– К семи буду точно.
– Тогда до встречи.
– Эля, я должен тебе кое-что сказать. Это важно. И… это служебная информация. Я не имею права ее никому разглашать, но тебе скажу. Только я прошу тебя отнестись к ней серьезно. Отнестись серьезно, а выслушать меня спокойно. Договорились?
– Хорошо, – она кивнула. И в самом деле серьезно кивнула.
– Евгений Поварницын объявлен в розыск. В этот раз – по-настоящему. Он скрывается от органов правосудия. У нас появились весомые улики, которые указывают на него, как на убийцу профессора Конищева.
Эля вскрикнула, зажала рот ладонью, смотрела поверх ладони на Петра широко распахнутыми глазами и отчаянно мотала головой.
– Нет, нет, это не может быть! Женя не может быть убийцей. Нет. Нет! Нет!!!
Ну вот. Никогда не было и вот опять. Петр привлек Элю к себе и принялся гладить ее по спине ставшим уже привычным движением. В этот раз она не плакала, вздрагивала только. Ну что же, это можно считать прогрессом.
– Эля… А, может, давай, ты переедешь ко мне?