– Ну, рассказывай! И показывай фото.
Таня не ожидала таких слов. Она вопросительно посмотрела на отца: «Я не ошиблась?» и только после того, как Иван утвердительно кивнул: «Нет, ты не ошиблась», вынула из кармана свой телефон и начала показывать и рассказывать. Это было что-то совершенно невообразимое. Иван снял разделявший их заслон, и рассказ дочери напоминал лавину, которая накрывала обоих. Таня показывала концертные залы, рассказывала про «Дойче Граммофон», и как там все серьезно, и что в некоторых случаях на записи собирают слушателей, чтобы музыкант чувствовал отдачу. Она показывала концертный зал в Вербье, загружала видео репетиций. Рассказывала, рассказывала и не могла остановиться. Дуня наблюдала за обоими, она видела, как меняется лицо мужа. После того, как дочь сказала, что выходит замуж, после того, как он узнал, за кого именно, Иван не интересовался пианистом Ильей Королёвым. Ему казалось, что он и без того знает достаточно. И только сейчас муж начинал понимать, что недостаточно. Только сейчас он начинал осознавать, с кем собирается связать свою жизнь их дочь. И дело не в имени, дело в масштабе этого человека. Пару раз Иван поднимал голову и смотрел на Дуню слегка ошалевшими глазами. Она беззвучно разводила в ответ руками. Да, Вербье, да, «Дойче Граммофон», такие дела, Ваня.
Выплеснув наконец все свои эмоции, Таня торжественно указала на стоявший на столике коньяк и сказала:
– Это тебе, папа.
Коньяк папе был кстати.
Время прошло быстро, Таня глянула на часы и поднялась.
– Мне пора, – сказала она.
Уже прощаясь в коридоре, добавила:
– Илья передавал вам привет. И маме, – чмокнула Дуню в щеку, – и папе, – поцелуй достался Ивану.
Муж потер задумчиво щеку и ответил:
– И ему привет… и чмоки.
– Папа, сразу видно, как много ты в последнее время общался с Иней, – улыбнулась Таня. – Надо же… чмоки.
Таня ушла, а они остались вдвоем в коридоре, задумчиво смотрели на захлопнувшуюся дверь.
Наконец Иван произнес:
– Надо как-то аккуратно подготовить маму. Что ее мечта сбылась. И у нас в семье появился выдающийся пианист.
Дуне показалось, что она ослышалась. У нас в семье… он сказал: «У нас в семье…»
Она внимательно посмотрела на мужа, открывая и закрывая рот, а потом раскинула руки и практически кинулась ему на шею. Ваня! Дон Кихот ты мой самый лучший!
И тут входная дверь открылась. На пороге возник сын. Он окинул взглядом родителей, демонстративно закрыл ладонями глаза и сказал:
– Я ничего не вижу, мне еще нет двадцати одного года.
И так с закрытыми глазами начал стягивать обувь: