Теперь из трубки раздался какой-то и вовсе неидентифицируемый звук. Но едва Иван успел еще раз обеспокоиться, трубка снова ожила словами.
– Профессиональный пианист?! – Идея Ивановна пришла в себя поразительно быстро.
– Профессиональнее не придумаешь.
– Он… он успешен? – вопросы теперь следовали один за другим.
– Я не назову тебе всех его регалий, потому что не помню. Но он выигрывал конкурс имени Чайковского.
– Ваня, ты меня разыгрываешь! – ахнула на том конце трубки Идея Ивановна.
– Серьезен как никогда.
– Не клади трубку! – Иван услышал шаркающие шаги, потом тишина, потом шелест. И снова голос матери: – Так, погоди, они у меня все выписаны тут в отдельную тетрадку. Ты сказал, Илья? Значит, это… Илья Королёв?
Иван крякнул от неожиданности. Вот это поворот.
– Ты его знаешь?
– Я видела его выступления по телевизору! Я помню этого мальчика, такое прекрасное, тонкое, одухотворенное лицо!
Ох, мама, знала бы ты, какие гены скрываются за этим лицом. Вслух же он что-то невразумительно буркнул.
– Ванечка, ты должен приехать сегодня и рассказать мне все подробности!
– Мама, сегодня я точно не смогу.
– Тогда завтра! Завтра с утра. И знаешь что?
– Что? – обреченно спросил Иван.
– У него же наверняка есть диски с записями. Привези мне их, Ваня, слышишь?
Иван лишь вздохнул. Суббота обещала быть нескучной.
Илья откинулся на стуле, завел руки за спину, потянул их – и в таком положении принялся обозревать свое богатство. Левую сторону стола занимали листы отчета, который прислал отец. Правую – кипа контрольных работ, которые ему выдал Марк Рудольфович.
Илья покрутил головой вправо, влево. С чего начать? Наверное, со сдачи сессии все-таки. Марк Рудольфович даже вчера ему звонил и обеспокоенно спрашивал, здоров ли его самый лучший студент. А лучший студент впервые в своей жизни хвостами обзавелся. Новый жизненный опыт, прямо со всех сторон.