Это были те единственные слова, которые он мог сказать. Которые ему необходимо было произнести. Чтобы поверить самому.
– Как нет? – спросил Иван после паузы. – Убежал, что ли? Как можно было упустить пса?
И ты тоже, Ваня. Ты тоже не понимаешь простейших вещей. Не понимаешь, хотя я говорю тебе прямо. Прямее некуда. Я говорю. Но ты меня не слышишь. И ты тоже меня не слышишь.
– Убежал, да. Туда, откуда не возвращаются.
– Слушай, я ничего не понял. – На фоне Ваниного голоса и в самом деле слышались шум, музыка, чьи-то еще голоса. – Тут связь пропадает и не слышно вообще. Я тебе попозже перезвоню, лады?
Не важно, Ваня, это уже не важно. Не имеет значения. Ты там отдыхай, развлекайся. А я тут…
Нет, чай не согреет.
Ему надо к роялю. И что-нибудь сыграть.
Он сел за инструмент, холодными непослушными пальцами принялся перебирать ноты. Нет, такими руками нельзя играть. Илья начал растирать ладони, разминать пальцы. Ноты остались открытыми на четырнадцатой сонате Бетховена. Ее Сатурн особенно любил и, когда был помоложе, иногда подвывал на скерцо.
Илья положил руки на рояль, уперся в них лбом и замер. Он так и не смог извлечь ни одного звука из инструмента. Но соната звучала у него в голове похоронным лунным маршем.
В клубе гремела музыка, у барной стойки толпился народ – не пробиться, а девчонка, тесно прижимавшаяся к Ване, хотела коктейль.
Девчонка пришла с Эдиком-мажором, потом Эдик куда-то исчез, а длинноногая прилипла к Ване. Он в принципе был не против присмотреть, но она начала приставать. При всей свободе взглядов на жизнь Ваня Тобольцев все же был не готов иметь общих девчонок с приятелями. Либо ты с ним, либо со мной. А вот угостить коктейлем – это пожалуйста.
– Какой тебе? – прокричал он на ухо.
– Секс на пляже! Если ты не хочешь на дальнем диванчике в углу!
Он не хотел. Ни на диванчике, ни с этой девчонкой. Перед глазами на секунду возникло лицо в сияющем облаке, и он вспомнил голос: «Меня зовут Майя Михайловна Королёва».
Кто-то пихнул Ваню в бок, и он вздрогнул, увидел перед собой ожидающее лицо бармена, заказал один «Секс на пляже» и одну «Маргариту».
Вот сейчас угостит девчонку, дождется Эдика и передаст ее приятелю. Никаких диванчиков. Майя Михайловна Королёва была бы недовольна, если бы Ваня на них согласился. Как у умника могла быть такая мама? И чего он, кстати, звонил? Как можно потерять пса, который от старости лет бегает не быстрее черепахи? Что-то еще умник такое сказал, непонятное, что-то…
Но тут подошел Эдик, и Ваня переключился на приятеля. Эдик был загадочен и доволен.
– О, милый, – улыбнулась длинноногая, потягивая коктейль, – а мы тут развлекаемся.
– Я могу прибавить градус.