Наконец-то! Он дождался слов одобрения. Немного, но точно знал – искренне. От души. Целых три восклицательных, опять же. Он один в квартире, и никому нет дела, что он широко улыбается, глядя в экран телефона.
Так они и общались. Иногда всего парой фраз. А то и вовсе – смайликами. Но ощущение, что держит руку на пульсе, – полнейшее. И что его за руку держат.
Именно поэтому ее телефонный звонок в четверг вечером ударил словно током. Молниеносно.
Она его ждала и, пока не раздался звонок в дверь, – ходила кругами по комнате. Она так его ждала. И очень боялась этой встречи. Не знала, что сказать. Не знала, как поднять глаза. Как признаться. Стыдно. Было очень стыдно говорить, что подслушала, хоть и невольно. Вспомнила фразу про то, что ожидание смерти хуже самой смерти. А минуты тянулись долго. Невыносимо долго. Пять беспокойных кругов по квартире вмещались в шестьдесят секунд. Дуня почти бросилась к двери, когда услышала звонок. Пальцы слегка дрожали, пока поворачивала ключ.
А он вошел не сразу. Стоял на лестничной клетке с привычным рюкзаком на плече и разглядывал ее внимательно. Стало неловко. Очень. Наконец Тобольцев коротко сказал: «Привет», – и шагнул через порог.
– Привет, – ответила тихо, закрывая дверь.
С его приходом стало одновременно и страшнее, и спокойнее. Страшнее, потому что уже совсем скоро придется сознаться, а спокойнее, потому что Тобольцев обязательно что-нибудь придумает. Обязательно. Он же автостопщик! А автостопщики – они умеют находить выходы из любых ситуаций. Уж она-то это знает точно.
– Дуня, что случилось? Не то чтобы я не рад приглашению в гости, но… ты бледная.
Она не ответила, лишь поманила в гостиную.
– Пойдем.
Евдокия Романовна Лопухина, хозяйка собственной дизайнерской фирмы, мастер презентаций, человек, умеющий вести переговоры и заключать контракты, не знала, с чего начать разговор. Она искала слова, а слова никак не приходили. Тобольцев стоял посреди комнаты и терпеливо ждал. И что характерно – молчал. Именно тогда, когда своей болтовней мог здорово облегчить ей задачу!
– Так получилось, – осторожно начала говорить Дуня, – что в день презентации… я невольно услышала один разговор. Я не хотела. Просто… просто не успела объявить о своем присутствии, а потом стало поздно. Я все знаю. Про Ракитянского.
Повисла пауза, долгая и томящая. Тобольцев не пошевелился, только лицо застыло, стало на миг отчужденным.
– Неужели мы так орали, – он тоже подбирал слова, – что нас было слышно… за дверью?
– Вообще-то я находилась… под столом, – Дуня почувствовала, что краснеет. – Полезла за складной указкой, которая упала, а тут… вы, – и тут же торопливо добавила: – Согласись, было бы глупо вылезти из-под стола в самый разгар ваших выяснений отношений.
Тобольцев спустил рюкзак с плеча и задумчиво почесал затылок. Дуняша выдохнула. Застывшая маска с его лица исчезла. Рядом снова стоял знакомый автостопщик – фотограф – друг Тихого и просто… человек, которому она может довериться?
– Наверное… Хорошо, что до драки дело не дошло. А то если бы Тин уронил Росю именно на этот стол – они бы все вместе упали на тебя, вместе со столом… – и тут он немного нервно засмеялся. – Извини, это от неожиданности. Ну, конечно, разговор был не для чужих ушей, но раз уж так получилось… Думаю, ты понимаешь, что лучше этой информацией ни с кем не делиться.
– Боюсь, не поделиться уже не получится, потому что я делюсь с тобой. Я кое-что обнаружила, совершенно случайно. Иди за мной.
Дуня направилась к балкону, где находился ее кабинет, и, сев на стул перед компьютером, поинтересовалась:
ebooksa