Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

22
18
20
22
24
26
28
30

Когда разговор закончился, Иван засунул телефон в задний карман джинсов и информировал:

– Тин выезжает, но будет, с учетом пробок, не раньше чем через час.

Дуня кивнула головой, а потом вдруг стала по очереди открывать сохраненные в папке файлы – имитировать бурную деятельность. Просто она начала осознавать, что впереди перспектива провести час наедине с Тобольцевым. Час с мужчиной, который ее целовал.

Если до этого момента оба были заняты внезапным открытием и вели себя как единомышленники, то теперь, когда все важное было уже сказано, решение принято, звонок сделан,

Дуня не знала, как вести себя дальше. Потому что важное отступало в тень. На целый час. И выдвигалось совсем другое. То самое – непрошеное, ненужное.

Ей было легко вечерами обмениваться с Иваном сообщениями. Лежать в кровати и перед тем, как выключить свет, набирать: «Нет, я не читала эту книгу, но слышала о ней» или «Тяжелый день был, попался очень капризный клиент. Я рада, что он пошел искать другую фирму. Теперь главное – чтобы завтра не возвратился».

Дуня очень в душе удивлялась, как с помощью такой вот необременительной переписки оба сумели грамотно и быстро сгладить случившийся поцелуй. Но что легко на расстоянии – сложно вблизи.

А он стоял совсем рядом. Мужчина, который ее целовал. И они были совсем одни. И надо срочно что-то придумать. Дуня знала это совершенно точно.

– Ты сам Тихому все расскажешь, ладно? – наконец подала голос. – Ведь это ваша история и ваши дела. Мне неудобно, да и не нужно влезать. Я открыла файлы с информацией, которую удалось найти: новости, релизы, фотографии. Ты почитай, посмотри.

– Да, конечно. Я сам все расскажу.

Дуня поднялась, уступая место Тобольцеву. Балкон был такой маленький, что они практически соприкоснулись телами, и это взволновало. Она снова остро почувствовала в нем мужчину. А Иван продолжал как ни в чем не бывало:

– Я бы извинился, что мы так бесцеремонно влезли в твою жизнь. И наверняка нарушили планы на сегодняшний вечер. Но обстоятельства сложились так, что выбирать не приходится, понимаешь?

– Конечно, понимаю. Иначе я бы не позвонила тебе, автостопщик. Тем более вечером. Когда у всех свои планы.

Хорошо сказала, словно снова поставила между ними стену. Да, Ваня, у меня вечером были планы. И неважно, что связаны они всего лишь с новым заказом, а не с мужчиной. Тебе незачем это знать. У нас разные жизни и приятельские отношения.

Глаза встретились, всего лишь на мгновенье. Потом он сел за компьютер, а Дуня направилась к выходу.

– Лично я только рад, что ты так нарушила мои планы, – пронеслось ей вслед очень спокойным будничным тоном. – У меня есть предчувствие, что ты нашла очень важную информацию для Славы. Да и вообще… Я соскучился… по твоему кофе. И яблони проведал заодно.

Дуня остановилась у самой двери. Кофе, конечно. Какая же она после этого хозяйка, если даже ничего не предложила… и вообще, он ведь с работы. Наверняка устал. Наверняка ничего не ел с самого обеда. И она найдет себе безопасное занятие на этот час.

– Я сейчас сделаю кофе, конечно, прости, что сразу не предложила… или… ты, может, голодный? Ты… хочешь поужинать?

* * *

– Хочу. И кофе, и поужинать.

Она молча кивнула и ушла. Иван какое-то время еще смотрел в пустой проем французского окна. Только сейчас сообразил. Как проголодался. И соскучился. Очень просто.