Надо ему ответить. Надо постараться.
– Ты где?!
– Я… я… у подъезда.
– Тогда почему шепотом?
– Я поднялась… а там… квартира открыта. Что мне делать?
– Что значит – открыта? Ты забыла закрыть утром?
В его голосе послышались требовательные нотки, и это позволило Дуне ответить. Наконец-то хоть что-то связно объяснить.
– Нет-нет, конечно, я все закрыла. Просто дверь взломал… кто-то.
На том конце возникла небольшая пауза. А потом Иван стал спрашивать:
– Люди рядом есть? У подъезда, на детской площадке, недалеко?
И становилось легче. Не так страшно. Дуня посмотрела через дорогу.
– Подростки. Есть. Тусуются с музыкой на детской площадке.
– Тогда сиди на месте. Никуда не уходи. Если что – сразу звони мне. Я скоро буду.
– Хорошо.
Он отключился. Она стала ждать. Села на лавочку, ведь он же сказал «сиди». Дуня умеет быть послушной. Умеет. Только бы приехал побыстрее…
После Дуниного звонка его отпустило. Потому что напряжение, ожидание чего-то нехорошего к вечеру сгустилось тяжелой грозовой тучей. Да, утром он разозлился из-за этого дурацкого платья. Но платье забылось быстро. А напряжение только нарастало. Пока Иван занимался текущими делами, оно тупым древком давило между лопаток. «Что-то должно случиться», – от этой мысли невозможно было отрешиться. И хотя она казалась не совсем рациональной, телефон от себя Тобольцев дальше вытянутой руки не отпускал. А к концу дня стал дергаться на любой звонок. Пока не зазвучали тревожные струнные увертюры к «Царской невесте». Зазвучали и тут же умолкли. Аппарат Иван едва не уронил.
Зато потом в руках держал крепко. Только телефон и портмоне – и бегом: лестница, двести метров до метро, и народу, как назло, много. Куда вы все, уже вечер! Электропоезд показал алые огни, когда Тобольцев влетел на платформу. До следующего – четыре минуты. Много. Смартфон в ладони бесстрастно отсчитывал секунды, то и дело норовя экономно погасить экран, но Иван каждый раз резким движением большого пальца пресекал. Две минуты прошло. Как она там?
Первая мысль после звонка – облегчение. Квартира. Всего лишь взломана квартира. Оказывается, он подсознательно думал о худшем. Оказывается, весь день был на низком старте. Чтобы теперь…
Ревом, железным грохотом и потоком теплого воздуха пришло оповещение, что четыре минуты истекли. А потом время стало измеряться толчками чужих плеч, открытием и закрытием дверей, потом – бегом вверх по эскалатору, по улицам, мимо затеплившихся окон кафе и спешащих по домам людей. И вот – знакомый двор, яблони, скамейка. Она.
Дуня сидела на скамье в позе, очень похожей на ту, в которой Иван застал ее вчера на кухне: поджав ноги под лавочку и обхватив себя руками. В начавших спускаться сумерках не угадывался точно цвет нарядного платья, зато матово поблескивали заколка в затейливой прическе и сложнопереплетенные ремешки на босоножках. Все это Иван заметил еще на подходе.
ebooksa