Синяя дрянь пролетела махом, следом проследовал спирт. Ушастый засипел, глаза сошлись в кучу, но док приложил кулаком по малохольной спине, заставив вдохнуть-выдохнуть. Потом уложил мигом захмелевшего пациента на кушетку и накрыл одеялом. Сам пристроился у себя в углу, погасил ночник и захрапел. Дока совершенно не волновало, если кого-то беспокоил его храп. Дока волновало, если кто-то мешает ему отдыхать. За это он карал изобретательно и беспощадно.
На утро гоблин завтракал и с глазами больше не мучался. Рядом с ним пристроился изобретатель, успевший измерить будущую ходячую бомбу со всех сторон и теперь задумчиво что-то чертивший на клочке бумажки. Любопытный Зур сунул туда нос, ничего не понял и зауважал науку еще больше. Это же надо так извилины заплести!
— Господин оружейник, а как у нас с торпедами дела обстоят? Вроде в одной после покатушек топлива только на половину осталось?
— Есть такое, — повинился Тратта. — Придется или что-то с обычной горючкой химичить, или я кого из гонщиков в добровольцы назначу. Будет сидеть сверху и грести до чужого транспорта.
— Не надо грести, — забеспокоился гений шестеренок. — Я тут прикинул… Если двигатель убрать, часть взрывчатки смешать с остатками топлива и сунуть в бак, потом рули переставить… То эту штуку можно запустить полетать. Гоблин прекрасно там поместится и будет управлять. А когда уже выйдет на финишную прямую — спрыгнет.
Пассажир заинтересовался:
— Полетать? Это типа — сразу до аэродрома и сверху, на огненной колеснице?
— Не, так далеко не получится. В пределах прямой видимости, — потыкал в гроздья цифр изобретатель. — Зато с ветерком! Никакой дирижабль удрать не сумеет.
Однако идея вызвала сомнения не только у гоблина. Зур насторожился, услышав странное предложение:
— Это как так — прыгать? С высоты? Он же расшибется!
— Зачем? Пусть не на берег скачет, а на воду. Вода же — мягкая!
— Э… — нимб над головой гения в глазах поммеха тут же померк. — Ты что, никогда с пальмы в воду не прыгал? Пятки не отшибал?
— Нет, — пошел в отказ изобретатель.
— Ну, вспомни хотя бы, как на табуретке летал. Сильно о воду приложился?
Эпическое испытание самодельной катапульты заставило создателя торпед вздрогнуть:
— Плохо помню. Вроде кувыркался я там знатно. И все бока потом в синяках были.
— Вот. А ведь хряпнулся-то почти что с рубки, низко же шел… Если нашего героя с дирижабля уронить, то он в лепешку расшибется. Совсем-совсем… Почему гномы до последнего за свои мешки воздушные цепляются? Они понимают, что шансов выжить нет, если вывалился.
— Тогда я не знаю… — на пару с гоблином загрустил гений. — Жалко его с бомбой просто так на смерть отправлять.
Идея окольными путями добрела до шкипера уже вечером, когда тот гонял чаи. Выслушав в пересказе Бдыка про “огненную колесницу”, кэп заинтересовался и потребовал привести пару недоумков для уточнения деталей. Покосившись на исчерканный листок и выслушав “мы туда намешаем, а оно как… а потом дык… а потом хренак…”, поманил к себе шестереночника и приказал:
— Значит, делай свою железяку. Табуретку с ремнями у механика возьмешь. Ее как раз в полете испытали, будет отличное место управления. А ты, пучеглазый, за мной топай.