Кержак

– Жду.

Совету Первой станции было все равно – кого и куда везти. Зафрахтовали транспорт на один рейс между обжитыми районами? Согласны. Планы за неделю до вылета уточнили? Все, вопросов не имеем. Вместо тысячи людей как сельди в бочке полетят сто шесть? Значит, у вас останется место под домашнюю рухлядь.

Грузились половину недели. В авральном порядке. По составленному графику – что в первую очередь, во вторую, в миллионо-пятую. В итоге команда транспортника жаловалась капитану, что в трюмах не протиснуться и корабль вот-вот лопнет.

Но – влезли. Оставив после себя ободранный остов так и не заселенного “дома” в доках. И неспешно полетели к Семерке, где готовились к встрече. Как заявил Загама, старожилы даже обрадовались, что никуда не придется перебираться. А пустых отсеков для новеньких – вон, от носа до кормы, на выбор. Только не забудьте стены заново построить и коммуникации протащить.

Из вынужденных беженцев тридцать шесть – дети и подростки в возрасте до тринадцати лет. Две семьи полетели вместе, остальные просто поставили ультиматум родным и съехали. У кержака – учеба, арендованные базы и перспективы. Дома – ковыряться в мусоре и платить дань бандитам. Мы сделали выбор.

Подходивший в лифту Щипач пытался что-то ворчать, звал на переговоры. Ему один раз соизволила ответить Лисса, причем девочка была предельно краткой и говорила исключительно по делу:

– Что надо? Должности в другом месте выдают, а нам некогда. Мы по твоей милости ночные горшки собираем. Заняты. Все понял? Если нет – я с дроном спущусь. Разок дам просраться и будет в Отстойнике новый босс. Вопросы есть?

Неожиданно к Осокину прибилась бабушка Фарли. Привела с собой внучку и с порога заявила:

– Сосед, плохо поступаешь. Почему меня бросил? Кормить вас кто будет? Фермерам помогать кто станет? Вот, моя кровинушка. Готова за теплицами смотреть, три года помогала, все знает и умеет.

– Вам зачем это? – удивился Иван. – Там полумертвое железо, никаких удобств. Старый контейнер раем покажется.

– Э, большой и совсем глупый. Где мы собственную ферму сможем поставить? Здесь давно территорию поделили. Вон, ты рот открыл, тут же выгнали. А там – у внучки приданное будет, у меня новая лавка. И не верю я, что для старухи уголок не найдешь. Сначала на ящиках поживу, привычная. Потом ты походишь, посмотришь, с местными самогона попьешь. И лампы поставишь, кровать сколотишь. Не бросишь ведь старуху?

– Не брошу, бабушка Фарли.

– Вот и хорошо. Тогда смотри, куда мы чаны с закваской поставим. Я пять штук выкупила. И еще по мелочи.

Мелочи утрамбовывали всем кланом. Но – максимально бережно. Собственная гидропонная ферма – это важно.

Так день за днем подбирали желающих по рекомендациям, по бартеру меняли недостающие инструменты и запчасти. Спать получалось урывками, потому что многое отдавали под ремонт или монтаж оборудования в доке. Пусть кержак уезжает, но мастерские уже начали работать. Тем, кто оставался, понравилось общее начинание. Ведь раньше доходы шли только с разборок. Сейчас уже треть денег приносили новинки, которые клепали на обживаемой территории. Поэтому – мы поделимся, но вот станочек бы до ума довести и двигатели что-то мертвым железом в углу валяются. Не посмотришь?

Четверо суток перелета позволили отдохнуть и отоспаться. Можно сказать, почувствовать себя человеком. Ведь “человек” – это звучит гордо. К моменту, когда смотревший волком экипаж мстительно озвучил “готовиться к высадке”, Ивана из состояния нирваны вывели две вещи.

Первая – это Загама. Диктатор Семерки тоже ел, спал, набирался сил. Чтобы ближе к прибытию мрачно пообещать:

– Как вы, оклемались? Готовьтесь, это все были мелкие радости. Основное веселье будет позже. Фронт работ уже нарезали.

– Так мы готовы, – попытался внести позитив Осокин.

– Само собой. Все готовы, и ты, и я. Но по большому счету, куда мы денемся с подводной лодки?