Я открываю глаза и вижу, что Лила крепко спит, положив голову на колени Мэддокса. Похоже, фильм уже давно закончился. Колтон сидит рядом с Мэддоксом, а я свернулась калачиком в кресле, накрывшись темно-серым одеялом.
Одеяло, которого не было рядом, когда я заснула.
Я медленно подтягиваю его вверх, поднося одеяло к носу. Пахнет пряным одеколоном, мускусом и мятными леденцами. Мой мозг мгновенно распознает знакомый запах. Это тот самый, который остался на моей подушке в ночь грозы.
Запах Колтона все еще витает на его одеяле — теплый, насыщенный и землистый.
Должно быть, он дал мне свое одеяло после того, как я заснула.
— Твои чувства к Райли изменились.
У меня перехватывает дыхание при звуке моего имени и слов Мэддокса. Они говорят обо
—Что? — спрашивает Колтон с явным шоком в тоне. — Какого черта ты несешь?
Мэддокс усмехается.
— Раньше ты постоянно враждовал с ней, но я вижу, как ты смотришь на нее сейчас.
Как он смотрит на меня? Что это значит?
— О, да ладно, — сварливо бормочет Колтон. — Ты, должно быть, сейчас шутиь надо мной. Не начинай. Только потому, что ты сходишь с ума по Лиле, не значит, что я должен чувствовать то же самое по отношению к Райли.
О.
Почему он звучит так… раздраженно?
Мэддокс секунду молчит, прежде чем заговорить снова.
— Либо ты отрицаешь это, либо еще не осознал этого, но в том, как ты сейчас с ней обращаешься, чувствуется привязанность.
Я слышу смех Колтона. Это холодно и без юмора.
— Привязанность? К Райли? Черт возьми, нет. — Я снова открываю глаза, мой взгляд скользит по его большому телу, сидящему на диване. Его руки скрещены на широкой мускулистой груди. Он хмуро смотрит на Мэддокса. — Я искал новый способ проникнуть под кожу моего отца. Если я когда-нибудь свяжусь с дочерью Томаса, у него наверняка случится инсульт. Райли — всего лишь пешка, которая разозлит моего отца.
Невидимый кулак сжимает мои легкие, и я тихо задыхаюсь.