Я больше не Грейсон Эйвери. Бенджамин и Навея Хейл официально усыновили меня два месяца назад. Я до сих пор отчетливо помню гордую улыбку на их лицах, когда документы были завершены.
Теперь я Грейсон Хейл.
Дядя Бен говорит, что я всегда был Хейлом
Вот только мне понадобилось шестнадцать лет, чтобы добраться сюда. Иногда я все еще чувствую, что я
Это не особо помогает, потому что я ненавижу говорить. Действительно, кому угодно.
Мне нравится одиночество, которое приходит с тишиной. Я лучше изучаю людей, чем веду светские беседы. Меньше слов всегда лучше, чем ненужные, которые обычно заканчиваются ложью. Чем больше люди говорят, тем больше лжи мы говорим.
Да, тишина всегда лучше.
— Ты пойдешь внутрь или собираешься продолжать здесь скрываться?
Мое тело напрягается от знакомого голоса.
Я не оборачиваюсь, но слышу приближающиеся его шаги. Звук шуршания листьев под его ботинками, а затем он останавливается рядом со мной.
— Ты следишь за мной? — Я грубо спрашиваю.
— Ты мой сын, — говорит он, как будто
Харрисон Эйвери, мой отец, был освобожден из тюрьмы шесть недель назад. Он выследил меня и узнал, что меня усыновили дядя Бен и тетя Навея. С тех пор он открыто заявляет о своем недовольстве. Он говорит, что они
— Дядя Бен этому не обрадуется, — говорю я ему.
— Да, ну, у него всегда были проблемы со мной.
Потому что ты наркоман и преступник. Потому что ты причина смерти моей матери. Потому что
Потому что ты разрушил и мою жизнь, и жизнь Наоми.
Вот только я ему ничего этого не говорю. Хотя я давно не видел своего отца, я до сих пор помню, что у него опасный характер. Возможно, он изменился, но я не могу ему доверять.
Честно говоря, я не могу позволить себе доверять кому-либо.
Чем меньше я привязан к людям, тем меньше я буду разочарован, когда они уйдут. Потому что они