Моя коллега щелкнула пальцами перед моим лицом и вопросительно посмотрела на меня.
— Хватит мечтать. На это нет времени.
Я вытерла мокрые руки о фартук.
— Я обслуживаю следующий столик. — Я хотела взять поднос из ее рук, но она удержала его от меня.
Аманда выудила что-то из переднего кармана фартука. Она вложила мне в раскрытую ладонь сложенную пополам сложенную пополам синюю записку.
— Он сказал мне передать тебе это.
Мое сердце забилось.
— Он?
Аманда пожала плечами и ушла. Я развернула записку, и мое сердце сжалось, моя грудь сгорела от горя.
Я подняла голову и поймала взгляд Мэддокса через окно ресторана. Его измученные глаза смотрели в мои одну секунду, пульсирующий момент, болезненное сердцебиение, прежде чем он моргнул и ушел. Мэддокс исчез в толпе, оставив только свою записку, как напоминание о том, что он был здесь.
Мы снова были незнакомцами.
Это было больше, чем записка о нашем последнем прощании. Он давал мне понять, что сдался. Мэддокс больше не собирался сражаться за нас. Меня чуть не убило там, где я стояла, на секунду мое сердце перестало биться.
Я должна была этому радоваться — в конце концов, я этого и хотела. Я избегала его больше трех недель, ожидая момента, когда он перестанет звонить и перестанет пытаться меня увидеть.
Но все равно… больно.
Проклятье.
Отдать Мэддоксу Коултеру свое сердце было ошибкой. Но на этот раз… Я была тем, кто ушел от него.