Ровно через неделю после того, как мы вернулись из Швейцарии, был канун Рождества. И громче этого быть не могло. Я шагнул в дверь, и меня поразил запах печенья и много другой вкусной еды, а также легкий смех на фоне рождественских гимнов.
Казалось, что Рождество взорвалось в моем доме со всеми украшениями и чрезмерно причудливой елкой со слишком большим количеством украшений. Мой дом был битком набит людьми, повсюду бегали дети
Я нашел Райли, Аврору и Шарлотту на кухне с мамой. Но Лилы не было.
— Где моя жена? — спросил я, ставя пластиковые пакеты на кухонную стойку.
— Ты купил? — спросила Райли, перекладывая свежеиспеченное печенье на тарелки.
— Да, я купил глазурь, которую ты просила. Ты была так чертовски конкретной, но я понял. Господи, как он справляется с твоей сумасшедшей задницей?
Райли закатила глаза, показывая мне свое блестящее кольцо с бриллиантом.
— Он женился на мне. Так что ему
Шарлотта цокнула мне языком.
— Как будто ты не имеешь дело с
— Язык, — ругала меня мама.
— Извини!
— Пришло время для следующей бутылки Айрис. Лила пошла ее кормить, — мягко объяснила Аврора.
Я кивнул.
— Видишь? Ты моя любимица. Развлекайтесь, дамы. Мне нужно найти свою жену.
— Киска взбита, — прошептала Шарлотта.
Я подождал, пока моя мать не повернется спиной, прежде чем практически ткнул Шарлотту средним пальцем в лицо. Она затрещала, как маньяк, и я зашагал прочь.
Я поднялся наверх и прошел по коридору в главную спальню, но, не услышав плача Айрис, медленно прокрался в детскую, не издавая ни звука.