— Стоглавая империя, — ответила Ирэн, — Отечество наше
Краснова сникла, будто бы вспомнив что-то своё и тихо проговорила:
— Да, с этой соперницей нам даже двоим не справится, нет ей равных. Она же и у меня мужа забрала.
Ирэн улыбнулась:
— Вот такая у меня личная жизнь, вроде бы вокруг мужчин много, а один воюет, другой молод, третий, похоже уже устал меня ждать, а четвёртый…
Ты знаешь, Лидия, — вдруг даже сама о себя не ожидая, что скажет это, проговорила Ирэн, — я чувствую, что Серёжа жив и я попросила у бога, чтобы он выжил и вернулся ко мне… к нам.
— А вдруг он не выжил? — нахмурившись спросила Краснова, — так и прождёшь всю жизнь?
— Не знаю, — ответила Ирэн.
Прошло уже четыре месяца, как Ирэн вернулась домой. Все готовились к празднованию Рождества.
За это время многое было сделано.
Выдали замуж Анну Строганову. Венчались они с Путеевым всё-таки в столице, в Елоховской. Ирэн не успела достроить свой храм. Много времени ушло на витражи, а Анне уже было невтерпёж. Но договорились, что крестить первенца приедут в Никольский.
Ирэн, конечно, съездила к ним на свадьбу, не могла оставить подругу, да и Николай Путеев стал для Ирэн хорошим другом. Но съездила туда и обратно, лишнего дня не задержалась.
В столицу ни к кому даже не заехала, только до храма и обратно, а все свадебные дни так и провела в Кузьминках. Лиза Туманова ей потом попеняла, что негоже так поступать.
Но Ирэн на такие вещи уже внимания не обращала. Ей не хотелось, и она не делала. Ей хотелось быстрее вернуться домой к детям.
А Никольский или Лопатинский, как в народе его обозвали храм недавно освятили, уже появился настоятель. Ирэн раньше никогда не была особо верующей, но в этот храм стала ездить по два раза в неделю. И там, устроившись в тишине просто сидела и думала, рассматривая цветные переливы от света, проходящего сквозь витражные окна.
Сам Строганов, отец Анны, при первой же возможности нанял инженеров и поехал в Горное, занимать землю и добывать нефтер.
Ирэн не прекращала попытки отыскать Виленского, писала и императору с просьбой отправить людей, и Давиду с Софьей, и Морозову с Забела, которые «застряли» на Кавказе и никак не могли оттуда вырваться.
Но вот недавно пришло письмо, что они собираются к Крещению вернуться в Стоглавую и, если Забела намеревался сразу же поехать в столицу, то Морозов пообещал заехать в Никольское на денёк.
Отец и Лидия Артамоновна поженились ещё в ноябре, сыграли скромную свадьбу, не приглашали никого, только своих.
«Своих» набралось под сотню человек. Краснова в платье персикового цвета краснела словно девчонка, да и Леонид Александрович выглядел смущённым.