«Тоже мне, бедный лицедей! Этого лицедея и Баба-яга не запугает, — подумал Фризе. — Ну и сказанул Семен Семенович!»
— И как же я вашего любимца настращал?
Забирухин почувствовал металлические нотки в голосе собеседника и вернулся к общению «на вы»:
— Вы послали ему черную метку.
— Ё-моё! — искренне удивился сыщик. — Послал ему селедочную голову, что ли?
— Ну-у-у… — неопределенно протянул режиссер. — Владимир Петрович, вы клянетесь, что не запугивали Владика?
— Я никогда никого не запугиваю, — мрачно пробормотал Владимир. — Стреляю без предупреждения. А этого Владика… — Он хотел пустить крепкое словечко, но постеснялся.
— Владимир Петрович, дружочек, не надо так шутить! — почти простонал Забирухин. — Дело очень серьезное.
— Выкладывайте.
— Владик Гарденский… — Фризе чуть не взвыл от злости: настолько ему надоело это имя. — Был на великосветской тусовке. Ну, понимаете, весь бомонд в сборе: актеры, депутаты, крутые люди из Администрации…
— А если опустить мелкие подробности?
— Весь цымес в подробностях. Владик стал клеить Ксэну Неквас. Они уединились за пальмами, в цветочном уголке…
— И тут я выхожу из тени, весь в цветочной пыльце и в руках у меня калаш…
— Он стал Ксэну целовать и случайно бросил взгляд на экран большого телевизора. Там была надпись:
«Гарденский! Не будь дураком, откажись от роли бандита в киношке Забирухина. Или…»
И подпись: Бонд. Джеймс Бонд.
Фризе заржал во весь голос. Подумал: «Эти ребята из Зазеркалья не дремлют. Все просекают».
— Что тут смешного, Владимир Петрович? — с обидой спросил режиссер. — Ваши штучки? Бедный Владик…
— Когда целуешь женщину, надо смотреть на нее, а не на телевизор.
— Так вы автор прикола? Вы человек остроумный и денег на технические штучки-дрючки хватает, — не унимался Забирухин.