Она улыбнулась чуть смущенно.
Фризе предупредил проводницу, что они идут в ресторан, и попросил закрыть купе.
— Не ресторан, а вертеп, — мрачно высказалась проводница.
— Проверим?
— Проверим, — улыбнулась девушка и протянула Фризе руку. — Тосико.
— Владимир.
Когда они проходили мимо девятнадцатого купе, Фризе заметил, что его обитатель бодрствует. Читает газеты и не сменил еще костюм на пижаму. Впрочем, в том, что вскоре «хвост» появится в ресторане, сомнения у него не было. А вот имеется ли у него пижама, Фризе сомневался.
Вагоны покачивало, и Владимир легонько поддерживал Тосико, прислушиваясь к веселому перестуку колес на стрелках. Он любил этот перестук, любил мчаться в скором поезде в Питер. И сейчас досадовал на неизвестных — пока! — врагов, пославших вслед ему соглядатая и испортивших песню. Но зато с ним была обворожительная улыбающаяся японка, с которой он постарается просидеть в ресторане до остановки в Бологом, и за это время придумает, как жить дальше.
Путешествуя по вагонам, Фризе решил, что в поезде нет ни одной бодрствующей души: коридоры пусты, купе закрыты. Даже проводники попрятались в своих служебках. А в вагоне-ресторане шла гульба, дым стоял коромыслом. Состояние вертепа поддерживала компания братвы — как и положено, с толстыми шеями и прическами под Юла Бриннера или под Котовского — уж кто кому ближе. Вместе с ними гуляли крутые девицы с усталыми, помятыми лицами. У Фризе мелькнула мысль, что бойцы едут в Питер выбивать должок из какого-нибудь нерадивого дельца, а своих молодых красоток «сняли» на Тверской по дороге на вокзал. Пили шампанское известный режиссер, крупно подзаработавший на президентских выборах, и очень молоденькая, тоненькая блондиночка, бледная, почти прозрачная. Она напомнила Владимиру громко заявившую о себе актрису кино, но на фамилии актрис и актеров памяти у него не было.
И коротали ночь за столиками еще несколько предпринимателей средней руки — так, во всяком случае, показалось Фризе: самый модный прикид, отличные прически и неуемное желание выглядеть респектабельно. На столах перед ними не было почти никакой еды. Ну разве что немного сыра, порция черной икры, бутылка «Мартеля» или виски. А перед одним из нуворишей стояла лишь бутылка минеральной воды «Виши». Все «прикинутые» были каждый сам по себе — сидели отдельно и выглядели так, как хотели. Респектабельно. Фризе мог побиться об заклад, что каждый из них с большим удовольствием сладко вытянулся бы на постели и заснул под убаюкивающий стук колес. Но так хотелось показать, что ты богатый!
Официант начал перечислять марки французского шампанского.
— Нет, нет! Я люблю «Советское», — прервала его Тосико. — Есть брют? Охлажденный? Пожалуйста! — Она так мило, так ласково улыбнулась пожилому официанту, что, даже если бы брюта не оказалось среди запасов, он сбегал бы за шампанским во время стоянки в Бологом.
— Будет! Брют. Охлажденный. А закуски?
Японка опять взглянула на Владимира. Наверное, пыталась выяснить пределы его платежеспособности. Он ободряюще подмигнул.
— Мне ананас.
— А вам?
— А я бы съел кусок хорошего мяса, — сказал Фризе, подумав о том, что вторую половину ночи и утро может провести в скитаниях по пригородным поездам и местным автобусам. — Если такой кусок найдется.
— Найдется. Свиная вырезка. Шеф-повар сегодня покупал на Черемушкинском рынке.
— И виски.
Официант удалился, а в ресторане стало на одного посетителя больше. С подчеркнуто скучающим видом подгреб курносый «сурок». Единственный пустой столик находился рядом с загульной компанией бойцов. Там он и приземлился, положив рядом с собой пачку газет.
ebooksa