— Вы сказали?
— Еще чего? Буду я перед каждым немцем распинаться.
— Он сказал, что приехал из Германии?
— Сказал. Ему, видите ли, поручил повидаться с Жориком его бывший начальник и приятель. Такая смешная фамилия — Суша.
— Немец не назвался?
— Не посчитал нужным. И уехал ни с чем!
— А где работает Семенов?
— В дирекции Павловского музея-заповедника. А Суша когда-то был заместителем директора. А потом сменил Ленинград на Мюнхен. Наверное, немало ценностей перетаскал из запасников. — Похоже, эта мысль только что осенила старика. И очень ему понравилась: — Вполне допускаю! То-то вы все переполошились!
Фризе хотел возразить: «Я об этом Жоржике только от вас и услышал». Но вовремя остановился. Неизвестно, закончился ли поток визитеров к деду. И следующий визитер может оказаться еще щедрее.
— Про запасники вам интуиция шепнула?
— Не иронизируйте, молодой человек! В нашем деле интуиция занимает ведущее место! Если вы занимаетесь сыском, то хорошо это знаете.
— Вы юрист? — Фризе догадался, откуда у старика способность точно выражать свои мысли и пару раз мелькнувшие в речи профессиональные термины.
— Был прокурором района. Теперь живу на пенсию. Газеты вот, — он положил сухую пятнистую ладонь на пачку газет, — читаю старые. Собираю на вокзале. Теперь по поводу интуиции. Я слышал когда-то разговор Жоржика с Сушей. Они обнаружили в архивах документы о художественных ценностях, которые фашисты собрали, но не успели вывезти в Германию.
— А вы не сообщили властям?
— Да о чем вы говорите, молодой человек? Скажи я властям — они бы себе все это и присвоили. Лично себе! Я не прав?
— К сожалению, правы.
— Вот видите! — дед опять залился искренним, подкупающим смехом. Как дитя. — Очень рад, что с вами пооткровенничал. Кстати — может быть, это будет интересно, — у Елены Семеновой во время дежурства в «Астории» убили какого-то немца. Слышали?
— Слышал.
— Это было… Это было… Дней десять назад. Точнее не помню, — старик виновато улыбнулся. — Память подводит на цифры. А дни недели помню. С воскресенья на понедельник это было. Утром мне принесли пенсион. А очень рано утром — часов в пять, может, и раньше — за Жоржиком кто-то заехал на машине. С тех пор он и пропал.
— Кто заехал?