Легенда о смерти

После разговора с матерью в голове была полная каша, но я решила, что в чем-то она права. Все разговоры можно было оставить до лучших времён. А пока надо довести до конца то, что могло сохранить мне жизнь. За одно мгновение так много информации и каждая её частичка могла стоить мне и моей семье головы. Я верила, что Саша не дал бы меня в обиду, но тут намечалось что-то другое. Судорожно сжав пальцы на животе, я приложила их к тому месту, где красовались несколько печатей двух сильнейших родов страны. Такого поворота событий я уж точно не ожидала в тот момент, когда перемещалась в хозяйскую гостиную.

В приёмной было шумно и тесно. Я впервые сидела в здание полиции, ни как сотрудник, проходящий по спецпропуску в основное пространство, а как потерпевшая, которой нужно было подать заявление о нападении. Стук клавиш ноутбуков и планшетов, шорох одежды и бумаги в принтерах, распечатывающих заявления, принятые у граждан. Голоса, сливающиеся воедино. Здесь все отталкивало своим непостоянством и кажущимся бардаком, который по какой-то невероятной причине, имел свой вполне законченный и постоянный вид. Парадокс…

Я практически мгновенно забилась в угол, просто чтобы не мешаться и не привлекать к своей персоне излишнего внимания. Казалось, я видела своего напарника, проходящего под ручку с секретаршей из отдела ППС, вольготно накручивающего её огненно-рыжий локон на свой палец. Тони чьё лицо наполовину было забинтовано и который яростно жестикулируя пытался о чем-то рассказать дежурившему полицейскому. Она рада, что они не пострадали. Это с облегчением оседает в сознании.

Они все словно безумцы бегали туда-сюда в попытках понять, как вообще действовать дальше. Поднимать панику среди гражданского населения было ни в коем случае нельзя. К тому же, всех, кого убили во время нападения, были совершенно чисты перед законом и никаких признаков принадлежности к Тёмному ордену доказать не удалось. Даже у напавших в переулке и то репутация оказалась чище моей. Трупников их хоть и попортил, но идентифицировать личности удалось. Два геодезиста с ближайшего участка по разведывательным работам. Нет… Уже один этот факт внушал подозрения, но улик явно было маловато для полноценного расследования.

— Ты как? — Александр тут же нахмурился, поняв, какой нелепый вопрос задал. — Прости не хотел тебя пугать. Просто все как с ума посходили. Тут такая толпа народу, а мы даже не можем провести полноценный захват подозреваемых. Любой неверный шаг может стоить нам спокойствия на долгие месяцы.

— Там был Трупников, — все же выдыхаю я и показываю пиджак. — Я видела, понимаешь, видела на его теле ту самую руническую вязь, о которой ты мне говорил. Если мы не возьмём его сейчас, то потом может быть поздно.

— Я понимаю, что это может прозвучать как бред, но мы не можем просто раздеть его насильно, — он протянул мне кружку горячего чая. — Нет никаких оснований его подозревать. К тому же нападавшие никак не связаны с орденом. И нет прямых зацепок. Только твои показания, но ты сама понимаешь, что это недостаточно. Тебе придётся сдать воспоминания, а что-то мне подсказывает, что ты не можешь этого сделать.

— Воспоминания? — я ухватилась за ручку кружки словно за последнюю соломинку, но так и не сделала даже глотка. — Но я видела у бабы, которая на меня напала… Кажется, виверну. Что-то мощное и опасное. Должно было где-то по сводкам проходить. Это не первый раз, когда всплывают подобного рода татушки. Они могут ещё раз внимательно посмотреть мои воспоминания! Просто не надо им позволять залезть дальше магазина проводников. Там… Не лучшие моменты моей жизни и я бы не хотела, чтобы они стали достояние общественности. Это слишком личное… Интимное… Если можно так сказать.

Саша слишком сильно напрягся от моих слов и погрузился в тягостные размышления. Он присел на подлокотник и громко выдохнул, прижав мою голову к своему горячему боку. Заметно было, как он устал за эти несколько дней. Что события, связанные с Тёмным орденом, никому из нас не давались так просто. Я каждой клеточкой тела чувствовала обиду за друга. Он слишком много брал на себя, и сегодняшняя ситуация не была исключением, скорее закономерностью. У от нервов резко заболело в груди и показалось, что сердце готово разорваться на ошмётки. Просто потому, что в один момент я прекрасно осознала, что парализовала ту бегемотиху, а не убивала!

— Я не могу придумать никакого объяснения, кроме того, что после смерти татуировки и остальные знаки отличия исчезают, не позволяя подтвердить их причастность к делам Тёмного ордена, — Готьер несколько раз сжал кулаки. — Прости меня, я такой бесполезный. Честное слово, мне надо было остаться с тобой, а не бежать к жене, которая устроила мне очередной скандал, собрала детей, отвезла их маме и укатила к новым репортажам. Я едва не потерял тебя из-за этой тупой курицы. Знаешь, мне кажется, ты права. Пришло время ставить точку в этих отношениях. Я разведусь с ней, как только получу повышение в следующем месяце.

— Я использовала заклятье электрошокера, Саш, я не использовала убивающие или любые другие, способные повлечь за собой летальный исход! — в моей груди все перевернулось от осознания того факта, что события летят в чёртову бездну причём весьма стремительно. — И самое главное парни тоже не кидали ничего что могло бы повлечь подобные проблемы. Мы все знаем инструкции и прекрасно ориентировались в ситуации. Да, я отвечала ей тем же, чем эта корова в меня швыряла, но я полицейская, а не маньячка. К тому же у любого ликвидатора, коим я и являюсь, силёнок не хватит на подобные фокусы.

— Ты здесь ни при чем, — он повернул голову, положил ладонь на мне плечо, чуть сжал её и притянул ещё ближе. — Она сама раскусила ампулу с ядом.

— Хочешь сказать, они все покончили жизни самоубийством, понимая, что не смогут выбраться из передряги? — я все ещё ничего не понимала, но картина стала чуть яснее.

— Судя по пене изо рта, именно так все и произошло, — подтвердил мои подозрения друг. — Патологоанатомы в эту минуту проводят вкрытие все двенадцати трупов. И следы на каждом, совершенно идентичны, нет ни одного отличия в способе умерщвления. Они явно заметали следы, зачем, сказать не могу. Но ребята сто процентов профессионалы своего дела.

— Что насчёт Трупникова? — я пыталась вспомнить, как сквозь размазанный слой крови на коже виднелись угловатые руны, набитые рукой профессионала. — Тут я уверена, я видела знак на его руке плече. Это не ошибка. Точно такие же, как в ваших записях. Они идентичны. Единственное, я не могу сказать, была ли там руна императора. Но даже того куска, который я запомнила, должно хватить для предъявления подозрений. это не игрушки, в стране едва не ЧП можно объявлять. Со всего мира, весь сброд собрался в Москве. Выбор нового короля, должен стать отправной точкой. Ты, не хуже меня, понимаешь, чем это грозит.

— Его уже вызвали на допрос, — он вытолкнул эти слова со злостью. — Сама знаешь… Одного из руководителей МИД не так просто привлечь к уголовной ответственности. А чтобы запросить поддержки у нашей третьей башни, должны быть железобетонные доказательства. Только пока все три ветви власти в балансе, система работает. Нарушь это шаткое равновесие и все полетит к чёртовой матери в тартарары! А Трупников-старший в сторонке не останется, он жопу своего отпрыска прикроет. Да и твоя мать, тоже будет не в восторге. По какой-то неясной причине, к этой белобрысой твари она благосклонна.

От услышанных слов у меня все внутри похолодела. Я забыла… Точнее ещё не смогла принять тот факт, что Трупников реально меня защищал. И тогда, и сегодня, и половину жизни. А я… Только что сдала его полиции и поставила всех нас под удар. Я внимательно всмотрелась в перекошенное лицо своего любовника и постаралась считать его, как обычно. Вот только ничего не выходи. Сейчас передо мной кто-то холодный, далёкий и незнакомый. Впалые щеки Александра говорят о том, что он едва ли не зашивался на работе. Но вот стальной блеск настораживал. Он словно кричал: беги!

Я прекрасно понимала, о чем говорил Готьер. Трупниковы, богатейшие волшебники не только в Москве, но и во всем мире. Лишь несколько семей могли посоперничать с ними в этом плане. И то их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Наверное, это и сыграло роль в распределение власти. Наследник крупного бизнеса, специализирующегося на драгоценных камнях, акциях, элитной недвижимости и инвестициях в развивающиеся отрасли экономики. Они были богами для многих. Миловали и карали. Бессменно руководили МИДом и делали нашу страну сильнее, не позволяя никому и рта раскрыть на политической арене. При этом не лезли в управленческую башню и держались от неё особняком.

Я не видела его десять лет, но знала о нем многое. Сложно не знать, когда в газетах почти каждую неделю появлялась статья с красочной фотографией, а каждый интернет-ресурс считал своим делом, продвигать их деяния в народ. Сквозь грязный ворох белья, извращённые и пошлые слухи, за которые журналисты готовы были рвать друг другу глотки, пробивалось что-то светлое и искреннее. Я помнила, что в последние годы, мать Антона инвестировала много средств в реабилитационные центры, центры помощи, детские дома и дома престарелых.

Возможно, это просто благотворительность ради пыли в глаза. Но от этого люди становились чуточку счастливее, в их жизнь приходило облегчение. Даже сестры Энгольс хотели обратиться к ним за помощью, пока Александр сам не дал им нужной суммы, лишь бы они не имели дел с Трупниковыми. Правда потом я поняла, по какой причине Кэти и Анжл так и не обратились к ним, а присели на уши к своему двоюродному брату. Их бизнес был таким лишь номинально. Ушлые девицы промотали все, что было получено от Готьера и объявили себя банкротами. Трупниковы, такого им бы не позволили. Стрясли бы все до копейки обратно, а Саша лишь рукой махнул.