Гнев ударил в голову, и я бросилась на мойру, готовая удавить богиню голыми руками. Мне удалось сделать два шага, как Микель перехватил меня, не позволяя приблизиться к мойрам. Веста схватила мои ладони, не дав использовать иллюзию пистолета.
– Это ваша вина! – рявкнула я, дёргаясь в чужих руках. – Вас прикончит звезда, и, насколько всем известно, именно вы, мойры, привели даориев в тот мир! Вы его выбрали! Раз уж на то пошло, то именно вы привели своих подданных в заведомо гибнущий мир, но всё это время пытались повесить вину на меня!
Мой гневный крик оборвался, когда Микелю пришлось сильнее сжать мою талию, чтобы удержать на месте. На мгновение он даже оторвал меня от земли. Лёгкие сдавило от его захвата, и я захлебнулась последующими проклятиями.
– Мои друзья погибли из-за того, что вы не хотели сразу признать ошибку! Сколько палагейцев и даориев погибло из-за этого! – рявкнула я, когда мне удалось набрать в лёгкие воздуха.
Я заехала Микелю локтем в живот, он закряхтел, но лишь немного ослабил хватку. Остальные не вмешивались, вероятно, поддерживая брата в желании меня остановить. Силы начали покидать, и Микель поставил меня на землю, но рук не убрал, не веря, что я не попытаюсь броситься на богинь.
Те заметно побледнели. Атропос ещё пыталась держать лицо, но младшая Клото пристыженно опустила взгляд, нервно теребя юбку платья. Она изредка с беспокойством поглядывала на Атропос.
– Единый царь, – презрительно выплюнула я, понимая всю абсурдность их попыток. – Ради этого вы создали Микеля?! Думали так вернуть себе Палагеду! Вы хотели спасти своих, но при этом сохранить полную власть, хотя могли начать с переговоров, как и предлагал Микель!
– План шёл верно. По всем видениям Единый царь удачно бы объединил Палагеду и Даорию, и мы вернулись бы в знакомый нам мир, – устало признала Клото. – Но неожиданно родилась ты, и Илира изменила своё желание, а Гипнос его выполнил, и план… развалился на глазах.
Она умолкла, когда я бросила на неё раздражённый взгляд.
– Кассия, я понимаю твой гнев. Мои друзья тоже пострадали, но сейчас судьба Даории важнее мести. Пожалуйста, будь выше этого. Если ты не пойдёшь мне навстречу, то миллионы будут обречены, – заговорил Микель у меня над ухом.
Я отцепила Микеля от себя. Веста рядом успокаивающе положила руку мне на плечо. Я обернулась на Кая, Гипноса и Мороса, чтобы понять их точку зрения, но боги выглядели задумчивыми, пока Кай ответил мне коротким кивком.
Похоже, они все ждут какого-то треклятого решения, но у меня его нет.
– Вам осталось десять лет? – хрипло уточнила я у брата.
– Да.
После крика и приступа гнева горло саднило, а тупая боль снова запульсировала в голове. Придётся что-то решить. Можно, конечно, вышвырнуть их в Даорию, попросить Гипноса закрыть проход и попытаться забыть о них навсегда, потому что мойры своими манипуляциями заслужили свой конец. Теперь я лучше понимала Гипноса и Мороса, которые не выдержали и убили одну из них.
Я бы хотела именно так и поступить, но не могла бросить бесчисленное количество невинных жизней просто из-за желания отомстить, да и Микель не заслужил такого конца. Всё это время он был игрушкой то в руках отца, то богинь и всё же нашёл в себе силы и сострадание, чтобы закрыть на предательство глаза и попытаться найти решение проблемы. Он хотел поговорить со мной.
– Какой у вас план? Переселить всех даориев в мир людей?
– Это запасной план, потому что родным миром для нас всё-таки является Палагеда, – поправил Микель. – Жить среди людей нам опасно, если не из-за огнестрельного оружия, то из-за окружающих металлов. Санкт-Данам единственный надлежаще оборудованный для палагейцев и даориев город.
Я потёрла переносицу, догадываясь, как отреагируют главы остальных Домов.