Во главе конца

22
18
20
22
24
26
28
30
МИКЕЛЬ

– Микель, знаю, что ты занят, но мне необходимо поговорить с тобой, – торопливо заверила Октавия вместо приветствия.

Я не заметил её, окружённый тремя помощниками, которые наперебой пытались мне что-то рассказать, однако всё услышанное вылетало из головы через мгновение. Я изо всех сил пытался понять и сконцентрироваться на задачах, но произошедшие потрясения и масштабы проблем были за пределами моего понимания. Мне необходимо собраться, но никогда ещё голова не была настолько пустой.

– Чуть позже мы обязательно поговорим, – бездумно ответил я, продолжая шагать по коридору.

Прошло всего несколько дней со смерти Мелая, а о треклятой звезде, которая уничтожит нас всех, узнал лишь позавчера. Мне доложили, что Октавия проплакала два дня, горюя о погибшем муже, но я не стал её тревожить, дав время пережить утрату.

– Нет, нужно поговорить сейчас, – настояла она, отпихнув одного из помощников. – Это важно!

Я попросил мужчин идти вперёд, пообещав, что присоединюсь к совету через пару минут. Скорость шага я снизил, но не мог тратить время на длительный разговор.

– Микель, пожалуйста, остановись. Это действительно важно, – взмолилась Октавия, но не её взволнованный голос, а рука вынудила меня замереть.

Мачеха вцепилась в мой рукав до побелевших пальцев. В чёрном траурном платье и с волосами, заплетёнными в обычную косу, вместо изысканной причёски, она выглядела утомлённой, а её кожа чересчур бледной. Не удивили только покрасневшие глаза и опухшие веки, не знаю, любила ли она Мелая по-настоящему, но Октавия давно оставила о себе впечатление сопереживающей личности. Я нахмурился, дышала она сбито, словно пробежала половину дворца.

– Тебе нездоровится?

– Да, то есть нет, – отмахнулась она. – Я хотела сказать тебе всё лично, потому что на нынешнем собрании наверняка и так узнаешь, но мне было важно, чтобы ты услышал от меня, а не от Креона.

Я усилием воли заставлял себя стоять и не упускать нить её рассказа. Казалось, немного расслаблюсь, и сознание вновь опустеет. Стоять на месте тоже было невыносимо. Количество дел за гранью возможного, я ощущал, что не имею права тратить ни одной лишней минуты на мелочи. Хотя бы пока шёл, создавалась имитация деятельности, чудилось, что я хоть что-то делаю для решения проблем, даже если просто направляюсь в зал для их обсуждения.

– Прости, что ты сказала? – переспросил я, заметив, что губы Октавии двигались, но не расслышал ни единого слова, потонув в болоте мыслей.

– Я сказала, что беременна, – с дрожащей улыбкой повторила мачеха, находясь на грани новых слёз. Хотя неясно, они вызваны радостью или скорбью.

До меня не доходило. В недоумении я опустил взгляд на её живот, по которому она провела рукой, а затем вернул внимание к лицу. Внешне у неё не было никаких изменений, хотя, может, недомогание и усталость как раз следствие её положения. Я молчал, не находя в голове ни единой мысли, как должен отреагировать. Всё эмоции будто задерживались.

– Ты не рад? – В глазах Октавии отразился испуг, намёк на улыбку исчез.

Я шумно вздохнул, ощутив, что всё это время задерживал дыхание до боли в лёгких. Октавия нервно дёрнулась и отступила на маленький шаг, словно опасалась, что я прямо сейчас вырежу ребёнка из её живота. Не хотелось, чтобы она меня боялась.

– Рад, – признался я. – Правда рад. Просто голова забита слишком многим.

На сознание обрушилась лавина тревог о последствиях этой новости. Чистокровный даорий, наследник Мелая. Я выдавил нечто похожее на улыбку, отмахнувшись от назойливых мыслей об удачном для Алейкос стечении обстоятельств. И всё же Дариус и Юталия подтвердили, что Октавия сама пешка в игре своей семьи. Если начну подозревать и её, то превращусь в параноика. Со смертью отца я во всей полноте почувствовал предупреждение принца Клана Земли и принцессы Огня. Я и раньше не мог никому доверять во дворце, однако пока рядом был Мелай, он, как более дорогая и значимая рыба в пруду, забирал внимание всех врагов на себя, но теперь я остался один.

– Мелай знал?

Октавия печально кивнула, но расслабилась.