Все взгляды обратились к бумагам, пока я выжидающе смотрел на Креона. Я не стал его поправлять, голова была занята другим.
– Прекрасно, передайте Октавии мои поздравления, – тем же бесстрастным голосом ответил я, вызвав ещё больше смятения на лицах советников.
Лишь пара старейших служащих, оставшиеся на своих постах со времён моего деда, терпеливо ждали пояснений, остальные смотрели на меня словно на идиота, вероятно думая, что я не соображаю, какая это угроза для полукровки.
– Повсеместно объявлен траур в связи с кончиной его величества, однако я убеждён, что новость о ребёнке даст представителям Клана Металлов должную надежду…
– На что? – сухо оборвал я Креона.
Этого я не сказал, но вздёрнул подбородок, провоцируя его к ответу.
– На светлое будущее, – с любезной улыбкой ответил Креон.
Я подавил желание скривиться, прекрасно понимая, что он змея в моём окружении. Я ему не доверяю, но и вышвырнуть без веской причины не могу, тем более что у его семьи есть деньги и влияние, которые не будут лишними при сложившихся обстоятельствах. Однако своим ядом он способен отравить многих среди советников и правящей элиты.
– Мы не станем сообщать о ребёнке. Дождёмся чётких выводов целителей, что беременность протекает хорошо и Октавия с ребёнком здоровы, – отрезал я. – Сейчас нам не помогут ни радость, ни тем более разногласия внутри Клана, когда те или иные будут метаться между мной и моим ещё даже не рождённым братом. Может, это и вовсе будет девочка, и у нас нет времени на эти споры.
– Сокрытие подобной информации может…
– Я сказал «нет», Креон. Тебе что-то не ясно в этом слове?
Креон поджал губы, я и бровью не повёл на его недовольство. Взял принесённые бумаги и протянул их самому старшему стратегу, сдержанному помощнику деда и отца, надеясь, что могу доверять тем, кто поддерживает мою семью всю свою жизнь. Кажется, этот жест его впечатлил, и он с коротким поклоном принял документы.
– Я буду рад брату или сестре и сделаю всё, чтобы он или она выросли в безопасности, готовясь служить во благо нашего Клана. Однако пока не стану об этом сообщать ради безопасности самой Октавии, – заявил я, глядя на Креона, оценивая изменения его эмоций. Тот держался хорошо, сохраняя сдержанный вид. – Но сейчас маловероятно, что этот ребёнок доживёт до своего совершеннолетия, как и ты вряд ли переживёшь следующее десятилетие, Креон.
Сдержанность дала трещину, позволив мне увидеть проблеск страха и гнева, а за ним оскорблённое выражение лица. Я же глядел на него скучающе, внезапно ощутил, что, играя со словами и чужими эмоциями, в чём-то стал похож на Мелая.
– Это угроза, ваше высочество? – едва не скрипя зубами поинтересовался Креон.
– Величество, – в этот раз поправил я, кивнув на документы в руках советника. – Вчера я стал царём. И это не угроза, а правда. Через десять лет умрёт Октавия, её ребёнок, ты, я и все присутствующие в комнате.
Отстранённость моего тона заставила советников начать растерянно переглядываться. Возможно, они гадали, в порядке ли мой разум, но я хладнокровно повторил кивок в сторону документов.
– Через десять лет погибнет Даория, поэтому, думаю, обсуждения нерождённого ребёнка могут подождать, сперва решим, как нам всем не сдохнуть.
7