Девочка молчала.
– Слушайся тетю Чжао… Дядя скоро приедет за тобой. – Фан Му не знал, что еще сказать. – Ты сможешь ходить в школу… Все наладится…
– Спасибо. – Она сказала это тихо, но разборчиво. Потом связь оборвалась.
Прошло несколько бесконечных секунд. Словно в тумане, Фан Му обернулся и обвел глазами продукты, напитки, блокноты и ножницы на полках. Потом его взгляд остановился на лице кассира. Фан Му вытаращился на него, словно ожидая подтверждения: девочка действительно только что сказала «спасибо»?
Растерянный кассир протянул ладонь:
– С вас один юань. За звонок.
По-прежнему в ступоре Фан Му вышел из магазина, не замечая, что направляется в противоположную от дома сторону. Сначала он просто быстро шагал, потом перешел на бег.
Он мчался через проспекты, сияющие огнями, мимо темных переулков, сквозь городскую толпу и по незастроенным пустырям. Мчался, пока у него не перехватило дыхание, пока не закончились последние силы. И только тогда понял, что у него по-прежнему по бутылке в каждой руке.
Тяжело дыша, Фан Му прислонился спиной к фонарному столбу. Немного отдышался, отступил на пару шагов и разбил обе бутылки о столб.
Вдохнув приторный запах алкоголя, он поднял голову к небесам и закричал во все горло, глядя на черные тучи, сгустившиеся над городом:
На рассвете Фан Му отправился на работу. В департаменте он первым делом зашел к Бьян Пиню. Ему хотелось узнать, как продвигалось расследование в его отсутствие.
Едва открыв дверь, Фан Му увидел на лице Бьян Пиня шок. Ему не хотелось объясняться, и он сказал шефу, что попал в аварию на машине. Ложь была очевидна, но Бьян Пинь допытываться не стал.
Дело не сдвинулось с места. Теперь, когда они знали, что Син Чжисен планировал кого-то убить, фокус расследования сместился: все старались не попасть в неприятности, особенно после того, как Чжен Линя с его людьми отстранили от службы. Под давлением Комитета по политическим и юридическим вопросам городской департамент подготовил материалы для передачи в прокуратуру.