Когда мы покинули Кубу

– Какая красота! – говорит Люсия.

– Я купила этот портрет на аукционе несколько недель назад. Я бы даже сказала, отвоевала. Он висел в нашем доме в Мирамаре, так что ему пришлось попутешествовать. Был еще и другой портрет – ее мужа.

– А кто эта женщина? – спрашивает Марисоль.

– Изабелла Перес. Старейшая наша прародительница, о которой мы что-то знаем.

– Это она вышла замуж за корсара? – спрашивает Люсия.

– Да. В середине восемнадцатого века. В Испании ее посадили на корабль и отправили на Кубу, чтобы там она стала женой человека, которого никогда не видела.

– Невообразимо! – произносит Марисоль задумчиво. – Бесстрашная, наверное, была девушка. Или наоборот, напуганная.

– Мне всегда очень нравился этот портрет, – говорю я. – Твоя бабушка была увлечена корсаром, а я чаще думала о женщине, которая оставила все, что было ей знакомо: дом, семью – и отправилась за океан.

Люсия целует меня в щеку.

– Чудесный подарок, спасибо.

– Я рада, что тебе понравилось.

– А кто забрал портрет из нашего гаванского дома? – спрашивает Марисоль.

– Понятия не имею. В итоге он оказался в одном поместье в Вирджинии. Хозяин умер, имущество пустили с молотка. Может, родственники что-то и знают. Я пыталась их осторожно порасспросить, но ничего не добилась. Главное, теперь картина там, где ей и место. Где ее дом.

Как и я.

Соединив руки, мы с Ником вместе со всей семьей поем Люсии «С днем рожденья тебя!» и поднимаем бокалы, поздравляя ее с началом тридцать четвертого года жизни. Среди гостей я нахожу взглядом Марию. Мы обмениваемся улыбками. Глаза сестренки светятся гордостью, как и мои.

Я всегда считала, что навеки связана с Кубой. Что мне назначено сыграть важную роль в ее будущем. Может, при иных обстоятельствах так бы и было. Но и без этого я прожила жизнь не зря. Мне удалось передать наследие, полученное от предков, следующему поколению женщин семьи Перес.

Мужчины приходят и уходят, революции бушуют и стихают, а мы остаемся.

Может, оно явится в волшебные часы коварно убывающей ночи. Или при первом свете дня, заставив спящих с криком проснуться. Может, оно распространится под яростный шепот сдерживаемой надежды, как ветер, бегущий по верхушкам деревьев. А может, вспыхнет, как электрическая искра, и зазвучит из трескучего радио, как песня, которую многие ждали.

Так или иначе оно придет.

Оно наступит – наше время.