Когда мы покинули Кубу

22
18
20
22
24
26
28
30

– Наверное, это для тебя большое облегчение.

Не знаю, есть ли что-нибудь более неловкое, чем обмениваться с человеком ничего не значащими вежливыми фразами, когда хочется сказать ему столько всего другого – действительно важного!

Словно прочитав мои мысли, Ник улыбается.

– Да.

– И результаты президентских выборов тебя, наверное, тоже порадовали.

– Порадовали, – говорит он, улыбнувшись еще шире, и после короткой паузы спрашивает: – Нам сейчас обязательно вести светскую беседу о политике и погоде?

– Разве политика – это тема для светской беседы? Я думала, политические дискуссии так же опасны, как религиозные.

– Ах да, конечно. Значит, о погоде. Сегодня чудесный день, не правда ли?

– Ну все, хватит. Не хочу я разговаривать об этой ерунде.

– А о чем хочешь?

О том, что произошло в его жизни после нашего расставания, любит ли он свою невесту, назначена ли уже дата свадьбы, не появилась ли у него еще какая-нибудь женщина.

– Так, знаешь ли, нечестно, – говорю я вслух. – Я не ожидала, что встречу тебя сегодня, сейчас, в этом самом месте. Дай мне прийти в себя.

Ник смеется.

– Извини, но жалости ты от меня не дождешься. Сейчас ты в точности описала те ощущения, которые я испытываю с того момента, когда в первый раз увидел тебя на балу. Я сам все никак в себя не приду, причем уже почти целый год.

Меня волной накрывает чувство облегчения.

– Значит, ты по мне скучал?

– Ты даже не представляешь себе, как сильно.

– Но ты не пытался связаться со мной.

– Я не знал, хочешь ли ты этого. Ты не звонила.

– Это было бы неразумно. Да и что бы я тебе сказала?