– Наверное, это для тебя большое облегчение.
Не знаю, есть ли что-нибудь более неловкое, чем обмениваться с человеком ничего не значащими вежливыми фразами, когда хочется сказать ему столько всего другого – действительно важного!
Словно прочитав мои мысли, Ник улыбается.
– Да.
– И результаты президентских выборов тебя, наверное, тоже порадовали.
– Порадовали, – говорит он, улыбнувшись еще шире, и после короткой паузы спрашивает: – Нам сейчас обязательно вести светскую беседу о политике и погоде?
– Разве политика – это тема для светской беседы? Я думала, политические дискуссии так же опасны, как религиозные.
– Ах да, конечно. Значит, о погоде. Сегодня чудесный день, не правда ли?
– Ну все, хватит. Не хочу я разговаривать об этой ерунде.
– А о чем хочешь?
О том, что произошло в его жизни после нашего расставания, любит ли он свою невесту, назначена ли уже дата свадьбы, не появилась ли у него еще какая-нибудь женщина.
– Так, знаешь ли, нечестно, – говорю я вслух. – Я не ожидала, что встречу тебя сегодня, сейчас, в этом самом месте. Дай мне прийти в себя.
Ник смеется.
– Извини, но жалости ты от меня не дождешься. Сейчас ты в точности описала те ощущения, которые я испытываю с того момента, когда в первый раз увидел тебя на балу. Я сам все никак в себя не приду, причем уже почти целый год.
Меня волной накрывает чувство облегчения.
– Значит, ты по мне скучал?
– Ты даже не представляешь себе, как сильно.
– Но ты не пытался связаться со мной.
– Я не знал, хочешь ли ты этого. Ты не звонила.
– Это было бы неразумно. Да и что бы я тебе сказала?