Отец морщится. Он говорит, что не хочет иметь ничего общего с политикой, поэтому эта тема редко обсуждается в нашем доме. Я давно поняла, что не политика вызывает у него отвращение – он не хочет разбираться в интригах моей матери.
– Это было жестоко, – говорю я, не в силах сдержаться. – Она устроила спектакль из трагедии с пропавшими детьми только для того, чтобы нанести удар визирю. Что за человек так поступает?
– Придержи язык, дочь моя, – говорит Оше, – прежде чем скажешь что-нибудь, о чем потом пожалеешь.
Я хватаю другую лозу так быстро, что раню палец о колючий стебель. Я подношу большой палец к губам, но останавливаюсь. Матай вызывает легкую сонливость в малых дозах и галлюцинации, если проглотить его в больших количествах. Мой отец одобрительно кивает, когда видит, что я все помню.
– Я не согласен с методами твоей матери, – говорит Оше, – но ее враждебность к визирю вполне логична. Добрым его точно не назовешь, дочь моя. Я хочу, чтобы ты поняла это. Я знаю, что вы с его сыном близки. Помню, как колебался все эти годы, когда ты спрашивала, можно ли тебе пойти поиграть с ним на берегу реки. Я разрешал это только потому, что нельзя судить сына по отцу. Дети ни в чем не виноваты.
Руджек всегда хотел сохранить нашу дружбу в тайне от своего отца. Я предположила, что он это сделал по той же причине, что и я, – ведь наши родители ненавидят друг друга. Но я не глупа. Слухи о визире еще хуже, чем о моей матери. Люди говорят, что у Королевства нет врагов, потому что он приказывает убить любого, кто представляет хоть малейшую угрозу.
– Отец, я пришла не для того, чтобы говорить о церемонии.
Он одаривает меня застенчивой улыбкой.
– Иногда сложные разговоры следует начинать постепенно.
Трудно определиться, с чего начать. События после праздника Кровавой Луны путаются в моей голове. Разочарование, страх и неверие гложут меня, но я не позволю им победить. Я слишком горда для этого. Слишком упряма.
– Как ты думаешь – зеленоглазый змей это и правда демон? – Я наконец набираюсь смелости спросить. – Как ему удалось пережить войну с оришами и так долго прятаться? И что демону нужно от меня?
Мой последний вопрос задевает отца за живое, и он вздрагивает. Мне больно признавать, что моя мать права. У меня нет ничего, что было бы нужно демону. Я сжимаю кулаки, так что ногти впиваются в ладони. Я пытаюсь найти какую-то связь между событиями, причину – но головоломка не складывается. Прежде чем отец успевает ответить, с моего языка слетает еще один, более отчаянный вопрос:
– Ты знаешь, когда пропал первый ребенок?
Оше приподнимает бровь. После непродолжительного молчания он глубоко вздыхает:
– Родителю трудно, когда у него нет ответов на вопросы ребенка… но я чувствую, что между вождем Аатири и видениями твоей матери может быть связь. Не могу сказать, в чем именно здесь дело – в антимагии или проделках демона.
Лучше надеяться, что мы столкнулись с антимагией. Если демоны вернулись в наш мир, то впереди будет еще много неприятностей.
Отец замолкает, изучая спутанные лозы матая у меня на коленях. Его глаза блестят от слез, которые он пытается сдержать. Оше хочет быть для меня сильным, и я хочу быть сильной для него.
– Что касается другого вопроса: первый ребенок пропал в начале Кровавой Луны. Связать эти события было хорошей догадкой, – говорит он напряженным голосом. – Пожалуйста, будь осторожна, Арра. Я знаю, что ты любишь ходить на рынок и на реку, но сейчас не самое безопасное время.
Я засовываю руки между коленей, пытаясь подавить отчаяние в груди. Страх в глазах моего отца не оставляет никаких сомнений. Подобная эмоция столь чужда Оше, что это зрелище разбивает мне сердце. Он не может заставить себя договорить, поэтому я делаю это за него:
– Ты думаешь, что видение бабушки означает, что похититель детей или демон – кто бы он ни был – придет за мной.
ebooksa