Когда я добираюсь до нашего места среди высоких камышей, я вижу Майка и Киру, стоящих на берегу реки. Хоть они и на страже, друзья Руджека встали достаточно далеко, чтобы мы могли побыть одни. Сам Руджек сидит на желтом одеяле, расстеленном на траве.
– Отец устраивает большие бои в честь окончания Кровавой Луны, – говорит он, зевая. – Приходи посмотреть. Никто так и не победил меня на мечах за последние три года. Я всего лишь лучший фехтовальщик в Тамар. Ну, если не считать жандаров.
– Не думаю, что после сегодняшнего утра это хорошая идея, – говорю я с пересохшим горлом.
Его глаза, более темные, чем час
– Что случилось, Арра?
Его голос дрожит, когда он произносит мое имя. Его хвастовство исчезает.
Я сажусь рядом с ним. Он пахнет сиренью и древесным дымом, и у меня по шее идет приятный жар. Мне следовало бы сказать что-нибудь, чтобы отвлечь его, или притвориться, что мне не нравится, как мое имя слетает с его языка, но я этого не делаю. Потом. Я позволяю этой странной, чудесной вещи остаться между нами. Он мой лучший друг. И порой я терпеть его не могу. Но в последнее время я представляю себе нечто другое – нечто большее.
Я вдруг ощущаю вину, и я отвожу взгляд. Даже если наши родители не ненавидели бы друг друга, дальние уголки моего сознания осуждают это желание. Да, я хочу большего, но я не хочу разрушать то, что у нас есть сейчас, если что-то пойдет не так. В одно мгновение я уже готова признаться ему, а затем закапываю свои чувства глубоко внутрь.
– Ничего, – быстро отвечаю я, прежде чем мы меняем тему. В моей голове путаются мысли. Фамильяры, похитители детей, зеленоглазый змей. Казалось бы, между этими событиями нет никакой связи. Но это все напоминает мне игру в шакалов и гончих. Игру, построенную на стратегии, уклонении и ложном направлении. Вполне возможно, что я вижу связи там, где их нет, – но я не верю в совпадения. Я качаю головой и улыбаюсь ему: – А почему сегодня такое модное одеяло?
Я провожу рукой по одеялу, ощупывая замысловатые узоры стежков. Он так хорошо меня знает, что не возражает, когда я меняю тему.
– Не хотел, чтобы ты испачкала о траву свое
– Спасибо, – говорю я, глядя на медленно плывущие по реке лодки.
Змеиная река так широка, что кажется, будто вода повсюду.
После долгой неловкой паузы мы начинаем говорить одновременно. Мы смеемся, и напряжение немного спадает.
– Начнем с тебя, – говорю я.
– Насчет сегодняшнего утра, – говорит он, и голос его немного дрожит. – Мои братья
Я протягиваю руку к фамильному гербу, прикрепленному к его воротнику, но останавливаю себя.
– Можно?
Руджек смущенно почесывает затылок:
– Конечно.