Взрыв хохота.
Я резко развернулась и вылетела из класса.
– Вероника, – догнала меня Алевтина Демьяновна.
Она схватила мою руку, удерживая от дальнейшего бегства.
– Послушай, если ты проявишь слабость сейчас, они начнут травить тебя. Не позволяй этого. У тебя хватит сил постоять за себя.
Я не ожидала подобных слов от Алевтины. В моем понимании, она первая могла бы бросить в меня камень, учитывая, как тонко я издевалась в прошлом, демонстрируя свое превосходство над ней.
– Пожалуй, Вы правы, – развернулась я обратно.
Мои одногруппники с любопытством наблюдали за мной. Я проследовала к своему месту подле Борьки Блатграпа. Поравнявшись с партой Князева, излишне громко произнесла:
– Если ты еще хоть раз посмеешь сочинить в мой адрес дурацкие стишки, все узнают о твоем маленьком секрете!
С лица Стаса схлынули краски. Он отвернулся от меня. А я поняла, что стихов больше не будет.
Еще в прошлом году я случайно узнала, что демонстрируемая любвеобильность Князева к девочкам липовая. На самом деле он предпочитал мальчиков, но очень боялся, что кто-либо узнает об этом. Я и не собиралась никому рассказывать, но вот сейчас эта информация мне пригодилась.
Нескладный Боря Блатграп на мое появление, как обычно, никак не отреагировал. Хоть что-то осталось неизменным.
Урок грамматики немецкого языка, третий по счету на сегодня, прервал голос Резняка по громкоговорителю.
– Студентке первого курса Веронике Гербовой просьба пройти в кабинет директора.
– Надеюсь, ее попросят покинуть колледж, – услышала я за спиной шипение Лизы.
Сердце, в который раз за эти дни, сжалось. Я ведь так искренне любила Лану с Лизой. Несправедливые обвинения подруг ранили не меньше, чем разрыв с Сашей.
– Вероника, проходи, – как-то слишком уж суетился Юлий Алексеевич.
Сегодня директор одел футболку с принтом Джима Моррисона, солиста группы The Doors. Под портретом известного музыканта красовалась не менее известная фраза из его песни - I am the Lizard King, I can do anything (Я король ящериц, я способен на все).
В его кабинете уже находился адвокат Горский. На лбу мужчины залегла складка, во взгляде то ли тревога, то ли печаль.
Остановилась в центре кабинета.
ebooksa