После взрыва

Поднявшись, он увидел, как в нескольких метрах от него стоит Александр Викторович. Видимо, он подошел давно и молча за всем наблюдал.

— Ребята, — после некоторой паузы обратился он к бойцам. — Всех погибших, наших погибших, нужно отнести к центру лагеря. Оставьте несколько дозорных на стенах. Остальные займитесь этим.

Поселенцы, разбившись на пары, начали переносить трупы. Сергей носил тела вместе с Васей. За полчаса, которые понадобились на это, тот не проронил ни слова.

Погибших аккуратно складывали в несколько линий. За процессом с печальным видом наблюдал староста, сидевший прямо на песке возле одной из палаток. Когда всех принесли, он встал и внимательно пересчитал трупы.

— Сто девяносто семь, — выдохнул он. — И еще человек пятьдесят раненых. Причем с десяток тяжелых. Выживут или нет, неизвестно, — потом немного помолчав, добавил. — Теперь давайте вынесем за территорию лагеря нападавших. Не надо, чтобы все это видели женщины и дети. Довольно с них и того, что многие лишились мужей и отцов. И давайте побыстрее. Они в клетках уже несколько часов сидят.

Убитых врагов было заметно больше. Потому на их перенос за стену лагеря ушло куда больше времени. Трупы также аккуратно складывали в несколько линий, примерно в полукилометре от поселения.

— Почти четыреста человек, — пересчитал их староста. — Теперь наши силы с Западными сравнялись. Жаль, что такой ценой… И это, снимите со всех обувь. Им она уже не нужна, а у нас дефицит, — добавил старик.

Мародерство в пустошах было обычным явлением. Если не снимешь с убитого вещи, то снимет кто-нибудь другой. Выжившие после взрыва не брезговали ничем. Даже старые, латанные-перелатанные куртки и штаны считались хорошим трофеем. Ну а обувь и подавно.

Поснимав с трупов более-менее целые вещи и ботинки, бойцы поспешили в лагерь. Предстояла самая трудная часть любой войны — прощание с героями и их погребение.

Все приготовления были закончены к полудню. Игорь Федорович приказал открыть клетки и выпустить женщин и детей. Буквально через минуту после этого округу прорезали полные боли крики вдов. На их фоне с трудом различался детский плач. Все бойцы, за исключением тех, кто стоял в дозоре, собрались в центре поселка и стояли, опустив головы.

Затем выжившие и их семьи стали потихоньку расходится по своим палаткам, оставив убитых горем одних. Плач не утихал еще очень долго.

Сергей вместе с бойцами и Аленой сидел в их палатке. Никто не разговаривал. Даже когда крики женщин стихли, они еще долгим эхом отдавались в голове.

— Надо готовить ужин, — первой нарушила молчание девушка. — Я пойду.

— Я с тобой, — поднялся со своего места Женя.

Минут через десять в палатку заглянул поселенец и попросил их всех подойти к старосте. Возле штаба собирались не раненые мужчины.

— Так, ребята, чем дольше они будут убиваться, тем тяжелее потом будет привести их в чувство, — кивнул на вдов и осиротевших детей староста. Те уже просто молча плакали, склонившись над своими погибшими мужьями и отцами. Сил кричать у них не осталось. — Берите лопаты и идите к восточным воротам. Копайте большую яму недалеко от ворот. Всех положим в братской могиле.

Бойцы двинулись к указанному месту. Сергей только сейчас вспомнил, про порезанное плечо. Наскоро промыв и перевязав рану, он поспешил присоединиться к отряду. Благо, враг зацепил левую руку, а командир был правшой.

Могилу вырыли буквально за час, и поселенцы начали перетаскивать туда погибших, от которых приходилось в прямом смысле слова оттаскивать их жен. Женщины, чьи мужья остались живы, старались успокоить несчастных. Но это получалось с трудом. Убитые горем даже не слышали того, что говорят им окружающие.

Усопших бойцов аккуратно уложили в вырытую яму. Затем староста приказал собрать возле могилы весь лагерь.

— Сегодня мы отстояли наш дом, — громко обратился к поселенцам Игорь Федорович. Люди угрюмо молчали, опустив головы. — Это победа далась нам большой ценой. Мы потеряли много наших людей. Хороших людей, которые отдали жизни, чтобы мы с вами могли жить дальше. Они навсегда останутся в наших сердцах. Помните их жертву. Помогайте их родным. Пусть земля им будет пухом.