— Дичь-то какая! — свирепый урук растерянно потер переносицу, а потом дернул головой: — Кто там орет на улице?
В этот самый момент в баре появилась пара испуганных снага из местных.
— Швабр! Швабр-нах! Выручай, ять, ты сказал — мы под Ордой, мы ваши-врот теперь! А там урук в тулупе-врот наших-нах бочку заставляет тащить-врот, не менее семи километров-ипать, и орет-ять страшным голосом! Большой урук, в большом тулупе! А в бочке у него — глаза, нах!
— А что он орет-то? И какие, нахрен, глаза? — нарастающая абсурдность ситуации заставила Бахара сунуть руку под стойку и нащупать рукоять бабаевского карда. — Серы-ы-ый! Постой за прилавком, я пойду одному охреневшему сородичу хлебальник бить!
Снага смотрели на Швабра, как на ангела Божия, когда он лупанул сальтуху через стойку, сдернул одним движением черный передник с белой дланью с груди и решительными шагами направился на выход. Но перед самой дверью остановился, прислушавшись, а потом радостно взгыгыкнул, отставил кард в сторонку и прокричал:
— Серы-ы-ый, битье хлебальников отменяется, там и правда Бабай идет! — и пинком ноги распахнул дверь и выскочил наружу.
По улице в сторону бара с ярко сияющей неоном вывеской «ORDA-BRATSK» толпа снага тащила огромную бочку, литров на пятьсот, не меньше. Следом за ней шествовал огромный урук в окровавленном тулупе и с массивным тюком на плече. Он пинками и тычками подгонял совершенно потерявших всяческое понимание происходящего зеленокожих орков. Тыкал в спины носильщиков этот сатрап, кстати, еще одним снагой, который даже сопротивляться не собирался — висел себе обмякшей куклой и вздыхал горестно. При этом урук хрипло ревел что-то невразумительное, но очень боевитое и вдохновляющее:
— Neba utrennego stiag
V zhizni vazhen pervyj shag!
Slyshish: reiut nad stranoiu
Vetry iarostnykh atak!
А потом он увидел Бахара и выскочившего на крыльцо Серого, и Хурджина, который выглядывал из-за их спин и помахал им снагой, и заорал совершенно счастливым голосом:
— О! Пацаны! И Хурджин тут? Охренеть, как рад вас всех видеть! А где Кузя? Нам срочно нужно открывать глазоперерабатывающий завод!
Глава 20. Братск
— Так Хуеморген тебе ж вроде какой-то бубен привозил? Или детали к нему? Что теперь не так? — я успел переодеться, принять душ, и теперь, ожидая, пока на кухне доварятся самые банальные макароны, восседал вместе с Хурджином за барной стойкой.
— Однако, Бабай, ты совсем поглупел. Когда тебе надо порезать хлеб, ты чем его режешь? — тролль смотрел на меня, как на умственно отсталого.
— Ножом, — ответил я. — Кухонным.
— А этим ножом можно уничтожить противника? — поинтересовался он.
— Ну, теоретически, можно. Но если уничтожать — то кард возьму, — пожал плечами я.
— Так-то ты понимаешь, а про бубен — не понимаешь? Скальпелем не режут хлебушек, мечом не точат карандашики, однако. Одно дело — физрука позвать, скоморошицам рожи корчить, другое — деду в бубен стучать! Уважение должно быть! Мембрана из козьей кожи — это недостойно великого шамана олог-хай!
ebooksa