Кузницы драконов

Все шушукались и показывали на Принца, кто веером, кто глазами. А кто, не стесняясь и забыв про этикет, прямо пальцем.

В центре арены в Золотой ложе сидел Император правящего дома в окружении сыновей. Я не стала даже смотреть в ту сторону. Мне там высматривать больше нечего.

Я на фоне огромной арены смотрелась особенно маленькой и беззащитной. Белый цвет не прибавлял мне возраста, а наоборот я казалась еще юнее и еще более хрупкой. А вот моя соперница, появившаяся на противоположном от меня конце арены, была выше, крупнее и белый цвет добавлял ей сияния и мощи.

Когда трибуны утихли, распорядитель дал знак к началу поединка.

Перл почти сразу обернулась и красуясь, двинулась в мою сторону. Ее дракон был небольшим и красивым. Жемчужно-белая чешуя переливалась на солнце. Она плавно скользила по песку арены, демонстрируя всем желающим себя во всей красе. Любуйтесь.

Я же оборачиваться не спешила. Арена большая и я медленно в человеческом обличии шла на сближение. Мне нужно было обернуться непосредственно в близости атаки. Она может сообразить свою ошибку и сбежать. А я не могла дать ей такого шанса.

Пока я шла и готовилась к обороту и атаке во мне стала подниматься волна гнева и ненависти, подстегнутая враждебной тишиной трибун. Она посмела покуситься на все, что мне дорого.

Вселенная с ним — с Золтоном. Я сама виновата, что влюбилась, доверилась и расслабилась. Она не смогла бы взять то, что не дается в руки. Золтон не жертвенный агнец, который без сопротивления подставляет шею. Значит, не захотел, не любил, не стал защищать и бороться. Поэтому я ее в этом не винила. Хотя, безусловно, была чисто по-женски зла. И я бы отдала его ей без боя. Но Золтона ей оказалось мало.

Она посмела покуситься на мой Дом. На дорогих мне друзей. Она посмела поставить под удар целых два мира из-за надутого тщеславия и жадности. И вот этого я ей прощать не собиралась.

Все это помноженное и усиленное на злость, на Золтона, на мои страдания, спрятанные на самое дно на год, пока я думала, что он погиб. Потом краткий период счастья от его присутствия и снова потери, подняли все это во мне. И я захлебнулась в гневе и ненависти. Где-то в подсознании я понимала, что не нужно этого делать, но поток хлынул, и я была не в силах его остановить.

Хотелось все крушить и ломать. Возможно, не будь я драконом, дело ограничилось бы битьем посуды, порванными или удаленными фотографиями и тазиком мороженого. Но я была драконом. И я шла убивать.

Когда я приблизилась к ней на расстоянии рывка и удара я обернулась в дракона. И почти сразу же увидела ужас в ее глазах. Я превосходила ее в размерах минимум в два раза. Теперь уже она была маленькой и беззащитной. Мое большое и сильное тело венчала голова с огромными выступающими зубами, способными рвать и вгрызаться с огромной мощью. На хвосте были белые сверкающие шипы, удар таким хвостом способен пробить шкуру дракона с первого раза. Я не была изящной и красивой. Я была боевым драконом. Трибуны ахнули. По ним прокатилась волна изумления. И только тут Перл осознала всю глубину своей ошибки, а потом прочла в моих глазах свой приговор.

Я дала ей возможность ударить первой.

И в меня пульнули волной очарования и заигрывания. Довольно слабенькой волной ментальной магии.

А потом я рванула к ней быстрым рывком сильного тренированного драконьего тела. Я придавила ее к песку арены всем телом, надежно зафиксировала — не вырвешься. А потом огромными драконьими клыками вгрызлась в шею. Я легко пропорола чешую.

И начала пить.

Драконье тело это чистая магия. Вот ее я пила. Белую чистую родовую магию Дома. Она плавно перетекала в меня, навсегда лишая ее Перл. Ее дракон умирал. Она пыталась вырваться и сопротивляться. Потом издала полный ужаса вопль. Но меня было не остановить. Я глотала и глотала магию глоток за глотком.

Мне осталось совсем не много, когда я заметила сбоку на песке арены бело-золотую тень. Что? Женишок? Услышал вопль и поспешил вмешаться? Не сможешь.

Не дожидаясь действий от Золтона, я ударила по нему хвостом, не отрывая клыков от горла жертвы. Я вложила в этот удар всю свою злость, помноженную на магию двух драконов, плескавшуюся сейчас во мне. У Золтона при всей его силе не было шансов отбить такой удар. Его отнесло в противоположный от нас конец арены.

А я сделала последние глотки. У меня в зубах осталось хрупкое человеческое тело. Одно сжатие челюстей и оно умрет. Но мне это нужно? Нет. Поэтому я выпустила ее изо рта, и она скользнула мне в лапу. Я покрутила в лапе хрупкую человеческую оболочку. Дракона больше не было. Магия плескалась на донышке, скорее всего бытовая. Она была жива и если я сейчас отпущу, то выживет. Я отшвырнула ее от себя на песок. Пусть живет.