Амазонка

— Перед мамой твоей краснеть не охота! Одевайтесь уже!

При упоминании родителей все возбуждение и игривое настроение как рукой сняло. И все же неудобно теперь смотреть в глаза им…

— Эсми! Прекрати! — Дор развернул халат, предлагая его надеть.

— Ты что, читаешь мои мысли?

— Не нужно уметь читать мысли. У тебя на лице все написано. Идем!

Одетая в нежнейшее кружево молочного цвета, я завязала тонкий поясок и покрутилась перед зеркалом. Пока я дремала, девушки привели мои волосы в порядок. Пусть и выгоревшие, теперь они не торчали колтунами и не сбивались в слипшиеся от соленой воды пряди, а лежали мягкими волнами, блестящие и послушные. Кожа сияла свежестью и была такой нежной наощупь, что хотелось гладить и гладить саму себя. Аккуратные ногти напомнили анекдот про женщину в магазине, которая выставляя наманикюренные пальцы указывала на это, это и это. Ей-богу, сейчас мне хотелось сделать также!

— Лохматая ты мне тоже нравилась! — Дор обнял меня сзади и я, откинув голову на его грудь, посмотрела на нас в отражение.

Большой, широкоплечий, он был выше меня больше, чем на голову, и я рядом с ним смотрелась несчастной пигалицей. Его темные волосы, собранные в благородное плетение, блестели. Спокойный взгляд уверенного в себе мужчины довольного жизнью облагораживал и без того королевские черты лица. На его фоне я казалась простой и никчемной…

— Ну, что опять? — он развернул меня к себе, и подхватив подмышки поднял, — я так понимаю, тебе нравятся наши методы по выбиванию из твоей головки дурных мыслей?

— У вас много работы! — я заставила себя улыбнуться и прогнать бредовые идеи.

Они выбрали тебя, и судя по всему, это навсегда. Так что прекрати забивать голову идиотскими предположениями и ненужными сравнениями. Ясно?

Ясно!

— Идем завтракать? Шанго, наверняка уже все устроил!

Я кивнула, и обвив шею, точно маленькая обезьянка, с удовольствием втянула мужской теплый запах.

Пусть так будет всегда!

39. О, Эсмеральда!

По узкой лесенке, украшенной изящными завитушками, мы поднялись на пару этажей и оказались на крыше. Синяя мозаика, которой был выложен пол, блестела на солнце, а вкрапления бирюзы оживляли пространство. Ступая по глянцевой поверхности, казалось, что я иду по воде, и каждый мой шаг оставляет за собой круги, плавно расходящиеся в стороны.

Крыша здания была многоуровневой, и наша часть отделяла стена с красивой витражной дверью, из которой мы вышли, а по периметру росли душистые цветы огненно-красного цвета. Похожие на крошечные граммофончики, они источали тонкий аромат, напоминающий цветение яблони.

Я закрыла глаза и с удовольствием вдохнула до боли знакомый запах, понимая, что цветущих яблоневых садов мне больше не увидеть…

— Я не знал, что ты любишь, поэтому… — Шан взялся из ниоткуда, и обняв меня сзади, задал верное направление моему взгляду.