Амазонка

Мы действовали с двух сторон одновременно, и она только успевала водить глазами, следя за нашими слаженными действиями.

— Какой якорь на летательном аппарате? — прыснула она смехом, прикрывая рот.

— Это логика. Но могла же проскользнуть такая мысль, — допытывался Шан.

Девушка задумалась и посмотрела на огонь, прищурив глаза.

— На самом деле, да. Мне показалось, что я слышу «якорь, якорь». Еще подумала, на солнце перегрелась.

Шан подорвался с места, переполненный возбуждением, но я сжал его плечо, усаживая на место. Хотя сам был готов прыгать через костер.

Мы замерли, как два истукана, боясь, что, если дадим себе волю, то уже не сможем сдерживать эмоций, а Эсми непонимающе хлопала глазами.

— Что я сказала?

— Нам на минутку. Поговорить. Ты не против?

Она согласно кивнула, и я утащил Шанго за собой.

— Не смей домогаться ее! — я ударил его в грудь кулаком, зная о его несдержанности.

— За кого ты меня принимаешь!

— Если бы я тебя не знал, то повелся бы на этот взгляд. Мы только вошли в доверие. Она успокоилась. Если ты все испортишь, я тебя придушу.

— Я буду очень стараться, кэп. Очень! Но ты же сам понимаешь…

— Придушу, сказал! Держи себя в руках.

15. Наша девочка

Эсми

Последние сутки кардинально изменили мою жизнь, мою веру в людей и отношение к инопланетным расам. Смотря на двоих мужчин, что носились со мной как с хрустальной вазой, я пыталась убедить себя в том, что они не честны, что действуют в своих интересах, но умиротворение и покой накатывали раз за разом, когда один из них невзначай касался меня. А, если они были рядом одновременно, я просто с головой уходила под толстый слой нежности.

Наверное, я смогла бы расслабиться и принять их ухаживания, но привычка видеть в мужчинах врага, воспитанная, привитая, взращенная с детства, становилась поперек моей интуиции. Мужчина не может быть хорошим, как бы он не старался. Это истина, которую нельзя забывать, иначе будет больно.

Пока парни готовили место для сна, я следила за их движениями и пыталась понять, кто же они. Вроде бы, такие же люди, как и мы, но было в них что-то необычное. Высокие, крепкие, мощные, но грациозные…Их движения завораживали, на их тела, да еще полураздетые благодаря мне, хотелось любоваться вечность.