Амазонка

Стыковка с имперским кораблем, длилась бесконечно долго, и, наконец, по запутанным лабиринтам отсеков я добрался до кропа Дора.

Войдя внутрь, я увидел своего друга, стоящего над Эсми. За те минуты, что я не видел девушку, она стала еще бледнее. И ремни, удерживающие ее тело, выглядели как усмешка. Эсми не нужны оковы. Яд в ее крови лишил ее возможности двигаться.

Мой атмос упал духом. Его голова была опущена, плечи поникли, и будто Дора стало меньше на треть. От него веяло холодом, и только ходящие желваки делали его живым.

Я положил ладонь на его твердое плечо, чувствуя, как мне самому нужна поддержка, и сжал пальцы.

— Нам следовало улететь раньше…

Эти слова сорвались с языка, и только после я подумал, что ляпнул лишнего. Но было поздно. В Доре уже вскипела ярость. Он хотел как лучше, пытался мягко воздействовать на Эсми, не хотел пугать девушку, стремился к тому, чтобы она сама захотела улететь с нами. И его дипломатичность впервые в жизни сыграла такую злую шутку. А я мог бы настоять, мог бы! Но не стал.

— Принц Дореус!

Убийственный взгляд Дора заставил заткнуться посланного его отцом солдата. Дор ненавидел все эти имперские звания. Особенно люто зверел, когда его называли принцем.

— Император ждет вас, — боясь напороться на колкий взгляд, парень передал сообщение мне и, отдав честь Богине Каяле, поторопился исчезнуть.

Мы шагали вдоль рядов солдат, признающих Дора своим адмиралом, даже после того, как он отрекся от всех званий. Парни держали знаки Каялы в знак уважения ему, а Дор шел мимо с каменным лицом, ритмично чеканил шаг, держа в руках наше сокровище. Лифт за считанные секунды поднял нас на самый верх корабля в имперский приемный зал.

Я чувствовал, как мучается душа моего атмоса. Слишком давило на него то, что без помощи отца он обречен. Мы обречены. И это мучение отражалось в стенах замкнутой кабины. Зеркальные двери разъехались в стороны, исчезая в стенах, и Дор решительно шагнул.

Император, облаченный в военный камзол, стоял у экрана, изучая сводки, но стоило нам войти, он тут же направил свое внимание на нас. Мариус выглядел величественным и сильным, даже не смотря на свой почтенный возраст, только проседь на волосах, забранных в плетение, выдавала в нем старца.

— Так и знал. Дело в женщине!

— Мне нужен лучший врач. Сейчас же. С Зейтуном я разберусь сам. Обещаю, что больше проблем он не доставит, можешь не беспокоиться.

Пропуская приветствия, Дор прошел в центр зала. Я же такой фамильярности позволить себе не мог, и поприветствовал Императора как подобает его воину, хоть и в отставке. Я вообще чувствовал себя между молотом и наковальней. Последняя встреча этих двоих пять лет назад закончилась скандалом, но я не мог позволить себе занять чью-либо сторону.

Мариус, одним взглядом приказал выполнить просьбу его наследника, и за несколько шагов пересек пространство, останавливаясь перед сыном. Два исполина теперь стояли друг напротив друга, готовые наступить на горло своей гордости. Старший — ради любви к сыну, младший — ради любви к женщине.

Император рассматривал лицо Эсми, и ждал объяснений. Дор ждал доктора и ничего объяснять не собирался.

— Шанго, может быть хотя бы ты объяснишь мне, в чем дело? Кто эта женщина? Зачем она вам?

— Великий Император, это наша дэя.

Глаза его вспыхнули и стали больше. Он уменьшил расстояние между собой и сыном, становясь почти вплотную к Эсми, и осторожно взял ее вялую кисть в ладони и поднес к своим губам, чтобы поцеловать.