На моих условиях

Я киваю.

Чтобы нам никто не мешал, Костя просит стилиста разложить образы на диване и удалиться. Ася ретируется сама — она явно все еще не отошла от сцены, которую я закатила, узнав про характер съемки. В итоге уже через несколько минут мы с ним остаемся одни.

За что я люблю работу с Костей — на площадке он ведет себя как настоящий профессионал. Он четко знает, чего хочет и умеет доходчиво объяснить, как встать и куда наклониться, чтобы кадр сложился.

Как он и обещал, мы откладываем в сторону трусики и бюстгальтеры и ограничиваемся ночными сорочками и халатами. Несмотря на то, что я бывало снималась в платьях откровеннее этих вещей, я все же подсознательности ощущаю, что совершаю нечто непростительное. Даже не столько по отношению к отцу, который поступил со мной куда хуже, сколько по отношению к Андрееву.

Отбрасываю мысли о муже, следуя новой команде Кости, который просит меня облокотиться на спинку бархатного кресла. Потом по его просьбе встаю к камере спиной, спуская халат с плеч.

Он не теряет времени, и, несмотря на мой очевидный дискомфорт, мы действительно заканчиваем съемку ровно через два часа, тогда как с любым другим фотографом работа затянулась бы минимум на четыре.

— Хочешь посмотреть? — спрашивает Костя, когда я выхожу из примерочной уже полностью одетая в собственную одежду.

Я с улыбкой киваю. Теперь, когда съемка позади, я позволяю себе немного расслабиться.

— Ты великолепна, Влада, — он выводит на экран ноутбука кадры с флешки. — Вот этот образ просто пушка.

Я быстро кликаю мышкой, одну за другой перелистывая фотографии. Съемка действительно очень красивая и чувственная, даже несмотря на то, что максимум, что на них видно — это декольте, колени и мою шею.

— Красиво, — соглашаюсь я. — Только это не отправляй никуда, — прошу я, указывая на единственный кадр, где я смотрю в камеру через плечо.

— Это я для себя снял, — оправдывается Костя. — Очень естественно получилось. Свет такой хороший и выражение твоих глаз — одновременно смущенное и порочное. Не смог устоять перед искушением.

Рассмеявшись, я играючи толкаю его в плечо, но он вдруг перехватывает мою руку, крепко прижимая ее к своей груди.

Наши глаза встречаются. Его голубые наполнены непонятной досадой и сожалением, и чем-то еще, что я ни разу не видела в его взглядах, обращенных в мой адрес.

— Мне надо ехать, — говорю я внезапно осипшим голосом.

— Конечно, — соглашается он, но не выпускает руку из своего захвата. — Как я мог не заметить, Влада?

Это вопрос он произносит тихо и ни к кому конкретно не обращаясь, словно разговаривает сам с собой, но у меня замирает сердце.

— Что?

— Это, — он чуть крепче сжимает мои пальцы.

— До свидания, Костя, — произношу я, отодвигаясь, вынуждая его отпустить меня.