Твой личный враг

Я должна бы уже привыкнуть к его чувству юмора, к словесным пикировкам, которые с самого начала стали частью наших отношений, но не могу – чувствую, как по телу прокатывается горячая волна, а щеки начинают пылать от смущения. Чтобы скрыть эту детскую реакцию, мне приходится отвернуться и сделать вид, что я занята развязыванием узла на шарфике.

– Прекрасно выглядишь, – шепчет Даня мне на ухо, а в следующий миг я ощущаю тяжесть его ладоней на своих плечах. Думаю, что он наверняка почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по моему телу в ответ на его прикосновение, и судорожно вздыхаю. Будто в попытке успокоить меня, его губы слегка касаются моей шеи, а нос с шумом вдыхает аромат. – И пахнешь.

– Ты тоже, – внезапно осипшим голосом говорю я, оборачиваясь и разглядывая его стройную фигуру в низко сидящих на бедрах свободных джинсах и простой черной футболке. – Я чувствую себя одетой не по случаю.

– Брось, – он берет мои руки в свои и тянет в столовую. – Как ты относишься к испанской кухне?

– Ты сам готовил? – не скрывая изумления спрашиваю я, разглядывая ароматную паэлью с морепродуктами в огромной сковородке.

– Мира, я, конечно, очень хорош, но не настолько, – он протягивает мне бокал с белым вином. – Бабушка приготовила.

– И часто бабушка готовит для твоих свиданий? – Мои брови взлетают вверх, а внутри все замирает в ожидании его ответа.

– Такая честь оказана лишь тебе, – говорит он серьезно.

– Ты рассказал ей обо мне? – Я не знаю почему, но эта мысль вызывает во мне панику.

– Кажется, я обещал тебе, что никому не скажу, пока ты не разберешься со своей семьей, – хмурясь, отвечает Даниил. – Не имею привычки нарушать свои обещания. Давай не будем сегодня об этом. У меня настроение портится, когда мы поднимаем эту тему.

Меня вновь пронзает неприятная мысль, что своим поведением я невольно обижаю этого удивительного парня, который за последние несколько дней не сделал ничего, что могло бы заставить меня в нем сомневаться. В попытке загладить свою вину я ставлю бокал с вином на стол, а потом быстро сокращаю расстояние между нами.

– Прости. Сегодня не будем говорить ни о ком, кроме нас, – обвиваю крепкую шею Даниила руками, а мои губы прижимаются к его теплым губам, которые тут же приоткрываются в недвусмысленном приглашении двигаться дальше.

Испытывая внезапную робость, медленно провожу кончиком языка по его губам, потом осторожно проникаю внутрь и касаюсь теплого нёба. Даня шумно вздыхает, и я ощущаю, как крепко сжимаются вокруг меня его руки.

– Не перестаешь удивлять меня, – шепчет он, когда его ладони, поглаживающие мою спину, натыкаются на выпирающую застежку лифчика.

– Хотела сделать тебе сюрприз.

Он сладко стонет, проталкивает свой язык мне в рот. На этот раз целует глубже, жестче, с каким-то отчаянием. Жадные прикосновения его ладоней обжигают кожу даже через плотную ткань платья. Мое нетерпение растет. Мне хочется раздеть его, чтобы я могла почувствовать под пальцами его кожу, и раздеться самой, чтобы нас больше ничего не разделяло.

– Ужин ждет. – Даниил отстраняется от меня первым. Он тяжело дышит, его глаза лихорадочно блестят, а скулы окрасились в насыщенный оттенок розового. – Сначала еда. Не будем обижать бабушку.

Ужинаем мы прямо на кухне, сидя за высокой барной стойкой и запивая самую вкусную паэлью в моей жизни прекрасным белым вином.

– Как идут дела в университете? – заводит Даня непринужденную беседу. – Ты всем довольна? Первый курс может преподнести массу сюрпризов.

– Только не для меня. Мне всегда нравилось искусство, – говорю я совершенно искренне и неожиданно для самой себя в подробностях рассказываю о том, как начала интересоваться живописью еще в начальной школе. – А ты? Ты ведь должен быть на четвертом курсе, а в универ не ходишь, судя по всему.