Посмотри в мои глаза

– А это ты Панину расскажешь.

– А что, и он уже в курсе? – поднимаю глаза на приятеля, размышляя, как я отношусь к тому, что директор лагеря и дядя моей пассии в одном лице может знать о моих отношениях с Лерой.

– Понятия не имею. Но я бы не рассчитывал, что до него эта новость будет идти слишком долго.

– И ладно, – говорю раздраженно. – Мы с Лерой взрослые люди.

Волков внимательно изучает мое лицо, потом спрашивает:

– Серьезно она тебя зацепила, а? Даже не думал дожить до того момента, когда ты пожертвуешь своим принципом разделять работу и личную жизнь ради интрижки с девчонкой в лагере.

– Это не интрижка. А Лера – непросто девчонка, – говорю так резко, словно сама мысль о мимолетности происходящего вызывает у меня отторжение.

– Даже так? – Матвей удивленно вскидывает брови. – В Москву ее с собой позовешь?

Это странно, но его предположение не кажется мне неуместным. Оно не кажется мне преждевременным. Оно даже находит во мне отклик. Словно я действительно размышляю над тем, что будет у нас с Лерой после «Синички». Все это как-то быстро, словно скоростной поезд мчится по монорельсам, ну и плевать. Я давно не чувствовал себя настолько уверенным в собственных желаниях.

– Слушай, тему сменим, а? – все же прошу я.

– Ну, нет, приятель, так просто ты не отделаешься, – хмыкает он. – Я твои подколы три года терпел. Теперь твоя очередь.

– Моя очередь ребят на ужин вести, – парирую я, поднимаясь с места. – Надо их забирать отсюда, а то Ефремов себе нос разобьет, если еще раз попытается по канату пройти.

– Трус, – беззлобно бросает мне в спину Волков, но я уже его не слушаю. Сейчас меня занимает только одна мысль – на ужине я, скорее всего, увижу Леру. А я, признаться, успел по ней соскучиться.

В столовую мы приходим раньше других отрядов. Вымыв руки, ребята рассаживаются по своим местам. Я занимаю стул за вожатским столом, куда вскоре приходит Матвей. Ем я с аппетитом, но сам то и дело смотрю на вход, а когда в дверях появляется Лера, едва не вскакиваю с места, чтобы ее встретить. Хорошо, что вовремя себя одергиваю.

Мой порыв, правда, не остается незамеченным. Матвей весело скалится, глядя на меня со странной смесью насмешки и жалости, но молчит. К черту. Пусть думает что угодно. Это вообще не имеет никакого значения. Не имеет настолько, что я, не таясь, прямо смотрю на Александрову, ожидая, когда она меня заметит.

«Ну, посмотри же, посмотри в мои глаза». И она это делает почти сразу.

Наши взгляды встречаются над макушками галдящей ребятни. Лера посылает мне мягкую улыбку и даже приподнимает ладошку в знак приветствия. Отвечаю ей кивком и взглядом, в который вкладываю все свое нетерпение. О, нетерпение. Сейчас я совсем не уверен, что смогу дождаться отбоя, чтобы украсть ее из красного домика и провести с ней вечер.

Я теряю Леру из поля зрения, когда она садится за свой стол. Теперь нас разделяют чересчур большое пространство столовой и сотня неугомонных детей, которые шумно уплетают ужин. Поэтому я не придумываю ничего лучше, чем снова отправить ей сообщение.

«Прекрасно выглядишь. Бесит, что ты не можешь сесть рядом».

Пока жду ее ответ, натыкаюсь на ухмылку Матвея.