– А это ты Панину расскажешь.
– А что, и он уже в курсе? – поднимаю глаза на приятеля, размышляя, как я отношусь к тому, что директор лагеря и дядя моей пассии в одном лице может знать о моих отношениях с Лерой.
– Понятия не имею. Но я бы не рассчитывал, что до него эта новость будет идти слишком долго.
– И ладно, – говорю раздраженно. – Мы с Лерой взрослые люди.
Волков внимательно изучает мое лицо, потом спрашивает:
– Серьезно она тебя зацепила, а? Даже не думал дожить до того момента, когда ты пожертвуешь своим принципом разделять работу и личную жизнь ради интрижки с девчонкой в лагере.
– Это не интрижка. А Лера – непросто девчонка, – говорю так резко, словно сама мысль о мимолетности происходящего вызывает у меня отторжение.
– Даже так? – Матвей удивленно вскидывает брови. – В Москву ее с собой позовешь?
Это странно, но его предположение не кажется мне неуместным. Оно не кажется мне преждевременным. Оно даже находит во мне отклик. Словно я действительно размышляю над тем, что будет у нас с Лерой после «Синички». Все это как-то быстро, словно скоростной поезд мчится по монорельсам, ну и плевать. Я давно не чувствовал себя настолько уверенным в собственных желаниях.
– Слушай, тему сменим, а? – все же прошу я.
– Ну, нет, приятель, так просто ты не отделаешься, – хмыкает он. – Я твои подколы три года терпел. Теперь твоя очередь.
– Моя очередь ребят на ужин вести, – парирую я, поднимаясь с места. – Надо их забирать отсюда, а то Ефремов себе нос разобьет, если еще раз попытается по канату пройти.
– Трус, – беззлобно бросает мне в спину Волков, но я уже его не слушаю. Сейчас меня занимает только одна мысль – на ужине я, скорее всего, увижу Леру. А я, признаться, успел по ней соскучиться.
В столовую мы приходим раньше других отрядов. Вымыв руки, ребята рассаживаются по своим местам. Я занимаю стул за вожатским столом, куда вскоре приходит Матвей. Ем я с аппетитом, но сам то и дело смотрю на вход, а когда в дверях появляется Лера, едва не вскакиваю с места, чтобы ее встретить. Хорошо, что вовремя себя одергиваю.
Мой порыв, правда, не остается незамеченным. Матвей весело скалится, глядя на меня со странной смесью насмешки и жалости, но молчит. К черту. Пусть думает что угодно. Это вообще не имеет никакого значения. Не имеет настолько, что я, не таясь, прямо смотрю на Александрову, ожидая, когда она меня заметит.
Наши взгляды встречаются над макушками галдящей ребятни. Лера посылает мне мягкую улыбку и даже приподнимает ладошку в знак приветствия. Отвечаю ей кивком и взглядом, в который вкладываю все свое нетерпение. О, нетерпение. Сейчас я совсем не уверен, что смогу дождаться отбоя, чтобы украсть ее из красного домика и провести с ней вечер.
Я теряю Леру из поля зрения, когда она садится за свой стол. Теперь нас разделяют чересчур большое пространство столовой и сотня неугомонных детей, которые шумно уплетают ужин. Поэтому я не придумываю ничего лучше, чем снова отправить ей сообщение.
«Прекрасно выглядишь. Бесит, что ты не можешь сесть рядом».
Пока жду ее ответ, натыкаюсь на ухмылку Матвея.