Выбираю тебя

Может быть, это все умелые движения его пальцев, может быть, чуть самодовольный голос и этот грубоватый комплимент, но я вдруг достигаю какой-то точки, за которой наступает взрыв, и я судорожно цепляюсь за крепкие плечи, чтобы в нем не потеряться.

Когда пик отступает, я беспомощно смотрю, как Алекс освобождается от остатков одежды. Впервые я по-настоящему осознаю, что должно произойти. Ди Анджело. Я. В моей комнате. В доме, где я живу с братом, который его ненавидит. Молоточек тревоги начинает подавать признаки жизни, но тут Алекс накрывает мое тело своим, заставляя почувствовать свою обнаженную мощь, и вновь впивается в мои губы. Я чувствую, как бьется его сердце, будто оно бьется в моей собственной груди. Я ощущаю, как сокращаются мышцы на его спине, когда я провожу по ним рукой. Я задыхаюсь, когда его твердое тело неумолимо впечатывается в мое.

Восставший было разум тонет в пучине вожделения. Все, что остается, – постепенный подъем на беспредельную высоту, с которой мне уже не хочется спускаться. Нетерпеливая нежность его губ и языка, как будто исследующих глубины моего рта. Ищущие руки, которые оказываются именно там, где я жду их прикосновений. Его спокойствие. Его медленные и осторожные движения, к которым я стараюсь примериться. И полная темнота, когда он отпускает себя, переставая сдерживаться. И словно вспышка – кратковременная боль и мысль о том, что я уже никогда не буду прежней.

Глава 18

– Как ты?

Все еще в тупой эйфории от случившегося, я медленно открываю глаза и смотрю на Алекса, который застыл в напряженной позе на противоположной стороне кровати. В голове тут же раздаются тревожные колокольчики, сигнализирующие о смене температуры в комнате. В глубине желудка отчего-то возникает неприятное сосущее ощущение, а на смену ленивому расслаблению приходит настороженность.

– Я в порядке, – говорю медленно, прислушиваясь к новым ощущениям собственного тела и тупой саднящей боли между ног.

Он кивает и ерошит волосы на затылке.

Считаные мгновения назад мы были так близки, как только могут быть близки мужчина и женщина, а теперь он отводит глаза. И, несмотря на его физическое присутствие рядом, я чувствую, что сейчас Алекс не со мной – мысленно он где-то очень далеко. И одновременно с приступом бессилия я ощущаю страшное разочарование. Не то чтобы я ожидала цветов и признания в любви, но, наверное, после первого раза с ним я была вправе рассчитывать хотя бы на несколько теплых слов в свой адрес.

– Я воспользуюсь ванной? – спрашивает он, спуская босые ноги на пол.

– Конечно, – отвечаю я, проглатывая стремительно растущий в горле ком.

Ничуть меня не стесняясь, Алекс поднимается на ноги, демонстрируя мне обнаженную спину с развитыми мышцами, подтянутые ягодицы и сильные ноги. От физического совершенства его тела у меня перехватывает дух, а утихшая было пульсирующая боль внизу живота вспыхивает новым импульсом.

Хорошо, что в этот момент он на меня не смотрит – гарантирую, он бы все понял по жгучему румянцу, залившему мои лицо и шею, и голодному выражению в глазах. Неужели мое тело теперь будет всегда реагировать на его присутствие подобным образом?

Когда Александр скрывается за дверью ванной комнаты, прихватив с собой всю одежду, я резко откидываюсь на подушку и устремляю невидящий взгляд в потолок. Сейчас, когда я осталась одна, вся безжалостная откровенность произошедшего бьет меня наотмашь, заставляя внутренне съежиться. Алекс обозвал меня, опять обвинил мою семью во всех смертных грехах, а я, вместо того чтобы выставить его из своего дома, переспала с ним.

Я даже задыхаюсь от правды, ударившей в глаза. Уму непостижимо. Он стал моим первым мужчиной. Ди Анджело. Враг. Человек, который меня ненавидит. Для него все это было лишь актом возмездия. И после всего, что между нами произошло, он даже не захотел на меня посмотреть.

Может быть, я ему неприятна?

Мои сердечные терзания прерываются скорым возвращением Алекса. Он уже полностью одет, а от непроницаемого выражения на его лице мне становится тошно. Сжав края простыни под мышкой, я поднимаюсь и усаживаюсь на кровати, настороженно наблюдая за его действиями.

Он явно нервничает. Вновь запускает пальцы в волосы, ероша их, хмурится, потом бросает на меня взгляд, в котором мне видятся отголоски былой страсти, растерянность и нежность.

«Ну, скажи, что тебе не все равно, – мысленно умоляю я Алекса. – Скажи, что ты ко мне тоже чувствуешь что-то особенное».

– Я прошу прощения за то, что случилось, – говорит он наконец.