Алчность

— Суки, я сказал не работать! — пару секунд рация молчала и мы слышали только трескотню выстрелов, но потом разведчики ответили.

— Чоня, иди в здвезду! Сидим мля тихо, зырим как вы их мочите!

— Вы там укурились?!?! — командир был в ярости и пытался перекричать грохот выстрелов.

— Слышь, мули тебе надо? Я прекрасно вижу как наши бойцы валят этих ублюдков…

— Какие бойцы, придурок?!? Здесь только один наш отряд!

— Отчётливо читаю тебе с брони: Джисек! Наш опознавательный знак…, -разведчик осёкся.

— Мля, — выдохнул Чоня, не веряще глядя на улицу, — Натуральный пистец… Реальные Джисеки приперлись к нам на огонёк…

Ещё около пяти минут, показавшихся мне невероятно долгими, мы вслушивались в раскаты перестрелки и доклады наблюдающих за боем разведчиков. Отряд Южных, который атаковали за какой-то надобностью сотрудники ЧВК “Gsec” потерял больше половины состава и сейчас спешно откатывался назад к отделению банка. Вероятно идущие колонной бандиты, показались не только нашим разведчикам лёгкой мишенью. Сами Джисеки, которых удалось насчитать только восьмерых, действовали удивительно нагло и слаженно. К моменту, когда отступающим и огрызающимся огнём боевикам диких удалось добраться до превращённой при помощи автомобилей в узкий коридор парковки банка, из двадцати пяти человек они потеряли семнадцать. Остальные под огнём забегали в двери здания. Окрылённые лёгкой победой и отсутствием сопротивления, ЧВК устремились за ними, совершенно не обратив внимания, на странное, узкое место. Когда им на встречу ударили очереди автоматов с верхних этажей банка, они сразу потеряли убитыми двоих, а остальные получили минимум по одному попаданию. Не смотря на это, они довольно оперативно укрылись за автомобилями и принялись вести с банком вялую перестрелку.

— Чоня, вижу плохо, но минимум трое из пятнистых ранены. Они не стреляют, а занимаются какими-то своими делами. Остальные активно ползают и постреливают в сторону банка. Северяне не высовываются пока, просто ведут огонь на подавление. По ходу не верят что военных пришло так мало, иначе уже бы выползли, да завалили их мясом, — разведчик помолчал, что-то высматривая и продолжил, — Забрались Джисеки довольно глубоко. До выхода с парковки метров десять открытого пространства, а в конце нужно сквозь сплошную баррикаду из машин перелезать. Я так вмыкаю, они ща дымы поставят и попробуют своих раненых утянуть оттуда. Только Южные не придурки, начнут в дым шмалять по тяжёлой. Короче импортные уродцы в залёте. И по ходу качалово у них надолго.

— Сука! Как не в масть-то, а? Пока они там стреляются, мы куй куда сунемся, а потом придёт подмога от Радикала и размотает америкосов. Хотя…, — Чоня принялся о чём-то лихорадочно размышлять, а затем разразился массой указаний, — Лютый, бери братву и выходим вниз. Пересекаете проспект и ныкаетесь напротив банка. Ждать, пока Джисеки начнут отходить или пока Северные из своей норы не выползут. Глушить всех наверняка, чтобы положить и тех и других. Я пока сбегаю на адрес чекистов, пошмонаем там. Орите по рации, если начнётся! Всё, погнали!

И мы погнали. Боевики в количестве восьми человек устремились через проспект, чтобы соединиться с разведчиками, где-то напротив здания банка, а Чоня, Белорус, я и ещё трое бойцов направились по этой же стороне, отыскивая требуемый дом. Найти нужный адрес оказалось не сложно. Дверь подъезда была приветливо распахнута, а прямо перед ней лежало несколько распотрошённых тюков и даже обломки какой-то мебели. Не оставалось никаких сомнений, что мародёры сюда уже наведались. Хрустя подошвами по битому стеклу, лежащему ровным слоем на лестничных ступенях, мы стали подниматься вверх. Каждая новая лестничная площадка встречала нас распахнутыми дверями, раскиданными вещами и стойким запахом разложения. Я старался успокоить себя, что так пахнут размороженные холодильники, а не чьё-то бренное тело. Но звучавшая в опасной близости перестрелка, как и настороженность моих спутников, почему то навевали мысли об обратном.

Наконец на восьмом этаже мы остановились. Площадка отличалась от прочих сразу двумя вещами. Во первых одна из четырёх дверей на ней была взломана не до конца. Точнее наружняя металлическая дверь была открыта вместе с рамой. Но далее штурмующих жилище мародёров встретила вторая дверь. Тоже металлическая. И судя по следам на ней и на стенах, установлена она была куда как надёжнее, поскольку пытавшимся проникнуть в квартиру гражданам, удалось даже выдолбить в стенах небольшие отверстия, но выбить дверь так и не удалось. Второе отличие крылось в том, что площадка выглядела… Обжитой. Да, именно так. Стекла, которое хрустело с самого низа здесь не было, зато на ступенях лежали обрезки туристических ковриков, стояли банки с окурками и бутылки из под пива. Напряжённые бандиты, увидев эти признаки тут же насторожились ещё сильнее и обменявшись массой жестов, рассредоточились. Трое осторожно прошли в одну из квартир, в то время как Чоня и Белорус взяли на прицел подъём на следующий этаж. Я тоже достал на всякий случай пистолет и забился в угол.

Появившиеся из первой квартиры боевики отрицательно помотали головами и устремились в следующую. Ещё через пару минут в третью. Тем временем перестрелка на улице вспыхнула с новой силой и даже раздалось несколько взрывов. После каждого из них Чоня, нацепивший на голову наушники от рации кривился всё сильнее, явно слушая доклады разведчиков. Появившиеся снова бандиты на этот раз не кивали отрицательно, а сразу взяли лестничные марши на прицел. Один из них протянул командиру какой-то предмет, в котором я с удивлением опознал банку тушёнки. Хотя спустя мгновение, понял что хотел показать бандит: банка была открыта совсем недавно и кто-то из неё ел. Но слопав буквально пару ложек, отставил и куда-то ушёл. Осмотрев её, Чоня скорчил совсем уже кислую рожу и махнул мне рукой, показывая на дверь.

Осмотр двери меня не особо обрадовал. Замков было три и все довольно высокого класса. Убедившись что все три закрыты, я показал уголовнику по очереди на все три замка, а затем десять пальцев и ткнул в часы. Не то чтобы я был уверен, что мою пантомиму про десять минут поймут, но учитывая что с момента входа в подъезд они все не произнесли ни слова, я решил не выпендриваться и тоже действовать жестами. Командир кивнул мне и вместе с подчинёнными занял позиции.

За десять минут я не справился, открыв за этот срок только два из трёх запоров. Но появившийся Чоня увидел, что дело движется и не сказав ни слова снова ушёл. Наконец к исходу четырнадцатой минуты и третий замок сдался, а дверь неожиданно подалась внутрь, ничем более не удерживаемая в закрытом положении. Я на миг замер от страха, что сейчас рванёт растяжка, но то ли ФСБшники подумали что взрыв в жилом доме в центре это уже чересчур, то ли забыли поставить свою мину — но взрыва так и не произошло. Вернувшись за бандитами, я показал им большой палец и четверо, включая меня отправились на осмотр. На улице продолжалась вялотекущая перестрелка.

Сама квартира оказалась… обычной. Обычная, квартира для сдачи на сутки командировочным. Минимум мебели, немного техники, чистое белье на кроватях. В шкафах пустые полки и вешалки для верхней одежды. В туалете немного бытовой химии. На кухне пара тарелок, кастрюля и сковородка. Всё. Никаких контейнеров с красной надписью «Иридий». Никаких картин, за которыми обязательно спрятан сейф. Даже паркета, часть которого снимается, чтобы открыть подпольное хранилище в квартире не наблюдалось. Единственное что выделялось — небольшой полиэтиленовый пакет в прихожей, в котором лежали четыре непонятных кубика размером с чайную кружку. Тяжёлые, вроде бы даже в металлическом корпусе, но покрашены в обычные блеклые цвета. С парой незнакомых мне разъёмов в гранях. Но ни надписей «ЭТО ОНО» ни инструкции, как и куда применять при них не было. Вполне могут оказаться запчастями к автомобилю, которые перед уходом забыл один из жильцов. В общем на злого как чёрт Чоню они впечатления не произвели и он отправился на третий круг поиска. Чтобы тут-же выскочить обратно, терзая рацию и шипя в эфир требование отступать, а нам проорал: "Вниз-вниз-вниз!". Сунув найденные кубики в рюкзак, я поспешил за мужиками.

Спустившись вниз, мы высыпали из подъезда и быстрым бегом направились в сторону возобновившейся стрельбы. Вскоре нам открылась батальная сцена. Отделение КорБанка дымилось, но упорно огрызалось огнём. На парковке перед зданием на лёгком ветру, медленно дрейфовали клубы жёлтого дыма. На середине проспекта, на тротуаре и газонах, укрываясь за лавочками, киосками мороженого и вазонами с цветами залегли бойцы нашего отряда. Причём несколько из них лежали уткнувшись лицами в землю и не подавая признаков жизни. Остальные вели огонь отнюдь не в направлении Банка, а куда-то дальше по улице. И там, вдали, мелькали новые фигуры. Следуя указаниям Чони, наша часть отряда заняла позиции на проезжей части вне сектора обстрела Северян и начала вести огонь на подавление в направлении нового противника. Не имея нормального оружия, я притаился за одним из автомобилей, следя за нашим тылом. Рядом расположился Белорус, азартно паля куда-то в даль. Стрельба по отряду Лютого практически прекратилась и фигуры противников стали занимать укрытия. Пользуясь этим бойцы отряда стали подниматься и перебежками двигаться в нашу сторону. Несколько человек отступающие несли на руках.

Спустя десять минут, к нам подтянулся оставшиеся в живых бойцы Лютого. Выглядели они потрёпанно и даже тащили на руках два бессознательных тела. Отстреляв в сторону преследователей очередной магазин, Чоня скомандовал отход и я побежал по улице. Бежавший за моей спиной Белорус вдруг вскрикнул и покатился по асфальту. Оглянувшись я увидел, как он встаёт на четвереньки и машет мне рукой, чтобы укрылся. И верно, стоило мне метнуться за ближайший брошенный автомобиль, как рядом что-то вжикнуло, а затем пару раз ударило в борт машины. Спустя пару секунд, за моё укрытие, как и был на четвереньках, забежал Белорус. Упав плашмя, он высунулся из-за колеса и стал куда-то стрелять, как вдруг его голова дёрнулась а от шлема полетели какие то куски. Выронив оружие, парень кое как перевернулся на спину, скрывшись от огня противников и плохо слушающимися руками стянул шлем. После чего мыча схватился за голову. Крови к моему удивлению не было. Видимо шлем удержал попадание, но при этом не улетел, гася инерцию и голова у моего телохранителя сейчас кружилась и болела. Скорее всего сотрясение. Протянув руку и схватив его автомат, я уже было собрался сам высовываться и стрелять, но рядом раздался звук падения и я увидел как к нам подкатывается шипя какой-то длинный жёлтый цилиндр. Пока я таращился на него и пытался понять что это, цилиндр пшикнул и моментально скрылся в том самом жёлтом дыму. Ещё один цилиндр упал чуть дальше в сторону дома и я увидел окровавленного Лютого, стоявшего в дверях какого-то кафе и разбрасывающего по улице эти самые дымовые шашки.

— Лежите, ждите две минуты. Перевязывайтесь, если можете, затем собираем всех и уходим! — раздался крик Чони.

Через две минуты, когда всё вокруг потонуло в однотипном тумане и стало пора двигаться, Белорусу стало лучше. Он даже забрал у меня оружие и нацепил на сгиб локтя спасший его шлем. Так что опираясь на меня, вдоль стеночки он смог доковылять до края дымного облака, где нас встречали остальные выжившие. Следующий час, пока мы уходили в сторону промзоны, дался мне нелегко. Народ вокруг стонал, рычал и обильно кровоточил. Так что несколько рюкзаков и даже часть автоматов пришлось взять мне, чтобы не бросать. К счастью автомобили нашлись на своём месте и вскоре заняв своё место, я трясся в уезжающей по просёлочной дороге машине, ухватившись за рукоятку над дверью. До посёлка Скрипача добрались без приключений. К вечеру на базу вернулись все остальные отряды.