Прозвучало два ответа. Первый — торжественно и напыщенно, второй — подавленно и растерянно.
— Да, друг мой, — нарушил, возникшую тишину Дориен. Голос его звучал так же возвышенно. — Ты явился ко мне, словно чудо, тогда, десять лет назад. Много лет я искал этот ключ и уже отчаялся, бросил. Но тут поездка в Адэ и наша счастливая встреча! Я, наконец, нашел избранного, нашел тебя!
— Нашел недостающий ингредиент для ритуала…
— Не говори глупостей! Я всегда любил тебя, как сына. Знаешь, каково мне было, когда я узнал, что ты ушел из храма. Потом явился с той отвратительной войны и снова ушел. Да ты хоть представляешь, чего мне стоило отпустить тебя из замка императора несколько дней назад, когда ритуал был уже готов! Но мне важно было, чтобы ты сам понял…
— Причем тут любовь, — сквозь зубы сказал Лекс. — Ты просто боялся, что я сдохну где-нибудь и тебе придется начинать сначала. Поэтому ты проводил эти эксперименты, пытаясь искусственно сделать алхимика одержимым.
— Я проводил эти эксперименты, потому что до последнего не хотел втягивать тебя! Но со временем я понял — ты избран, это твоя судьба, ты должен быть здесь, со мной. Конечно, я боялся отпускать тебя, но дело не только в стрехе за мою миссию, я боялся и за тебя тоже. Боялся, — вздохнул священник, — но удержать не смог, ты был слишком свободолюбив, своеволен, упрям. Ты бы не понял всей важности всего этого, — Дориен провел руками по залу. — Лучшее, что я мог предпринять — это контролировать твое состояние посредствам храмов, которые ты посещал два раза в год. Но все же я проявил слабость, мне следовало самому готовить тебя…
— К закланью?
— К очищению мира! К спасению!
— Да о чем ты, черт тебя подери, говоришь! — взорвался Лекс. — Рассказывай этот бред твоим культистам, я видел формулы, изучал ваши работы, все это, — алхимик указал на пиктограмму, — не имеет никакого отношение к открытию стабильного разрыва и выкачиванию энергии. Это печать призыва! Что ты хочешь вытащить оттуда, миллионы демонов? Какую силу Нижнего мира ты хочешь призвать?
— Не Нижнего мира! — почти криком ответил Дориен. — Но нашу. Силу, подаренную людям богами!
— Да что ты?.. — Лекс внезапно осекся, страшная догадка пришла в голову. Образы вихрем проносились в сознании: черная, жуткая башня, сотканная из дыма, чудовищная сила, заключенная в ней, обезумевшая женщина, уже и на человека непохожая. Радость. Истинное имя возникло в Нижнем мире не привычным символом, а сразу образом и словом. В Илионе Лекс увидел бы значение на древнеэдейском. Которое звучало бы…
— Ингрия. Ее истинное имя, — прошептал он. — В священных писаниях ее часто называют «Радость дарящая». Это была Юния!
— Ты видел ее! — тут же накинулся Дориен, он как-то сразу постарел, черты лица обострились, глаза, покрасневшие, уставшие, были широко раскрыты, губы дрожали.
— Да…
— Она жива? — в глазах священника: надежда, страх и радость — все вместе.
— Да… — Лекс покачал головой, будто отгоняя наваждение. — Да, но Дориен…
— Это ли не чудо?! Какие еще аргументы тебе нужны?! Ты избран, ты первый, кто увидел ее после двух тысяч лет. И ты поведешь ее назад, в наш мир!
— Нет-нет, погоди, все не так просто. Ты даже не представляешь, какое это количество энергии, она просто сметет пол-Илиона. К тому же Юния… она, не совсем человек уже…
— Разумеется, — всплеснул руками священник. — Она — Богиня!
— Нет, я не о том. Я имею ввиду, что она, как бы сказать… совсем не то, что мы себе представляем. Это слепая, неразумная сила…