Чед: Мы можем поговорить? Ты избегал меня. Кстати, вчера была отличная игра.
Верно. Последняя игра прошла для меня как в тумане. Я вышел на лед и мне захотелось убивать. Коул был сбит с толку, так как он был вышибалой в команде, но я хотел подраться. Руки чесались. Тренер подозвал меня, поговорил со мной, тоже интересуясь, в чем дело. Я не сказал ни слова. Мы не были такими. Я не был таким, но хоккей был моим убежищем. Я вышел на лед, и это все, что я мог контролировать, что я и сделал. Я контролировал все, каждого.
Прямо сейчас я цеплялся за это, как за спасательный круг.
Блядь.
Может, Шайенн была права?
Я уже был взвинчен, так сильно переживал из-за нее, а ведь я видел ее всего несколько раз.
Она была права. Я имею в виду, я не знал, через что, черт возьми, она на самом деле проходила.
Господи.
Плюхнувшись на свое место, я засунул сумку под сиденье перед собой и набрал ответ.
Я: Давай я позвоню тебе, когда мы приземлимся, и я доберусь до отеля.
Он был прав. Я избегал его, но это было нетрудно. Он так и не пришел домой на следующий день после всей этой истории с туалетной бумагой, а после нашей домашней игры он отправился на вечеринку. Я пришел домой. Проснулся. Отправился на арену.
С тех пор мы почти постоянно путешествовали. Такой была моя жизнь в течение сезона. Чед знал это. Не было ничего необычного в том, что мы месяцами не виделись. Сейчас он говорил об этом только из-за Шайенн.
Я: Ты снова с русской?
Чед: Она не русская.
Я: Она притворяется, что да.
Чед: лол
Чед: Ты и Шайенн?
Я: А что мы?
Хендрикс опустился на сиденье рядом со мной, и я слышал музыку, доносящуюся из его наушников. Он устроился поудобнее, затем снял наушники и кивнул на мой телефон.
— Твоя женщина?