Мы также познакомились с Ребой, и она смотрела на меня достаточно долго, так что я начал складывать два и два. Когда я однажды перевел взгляд на Шайенн, а потом снова на нее, на ее лице появилась легкая улыбка. Моя девочка поделилась. Я подавил усмешку и снова сосредоточился на том, что мы делали.
Хотя было трудно не смотреть на Шайенн.
Я мог сказать, что она была в стрессе. Вокруг ее рта и под глазами залегли морщинки от напряжения, но она была в наушниках, а в кармане у нее лежал телефон. Время от времени она закрывала глаза и одними губами произносила слова какой-нибудь песни, но выглядела как обычная кухонная работница.
Бумер наблюдал за ее успехами. Когда она на три четверти заканчивала то, что он заставлял ее делать, он приступал к подготовке для нее следующего задания. Когда она заканчивала, он подходил и указывал, что делать дальше. Она подходила и начинала. Она всегда знала, что нужно, и он собирал все, что она нарезала, шинковала или очищала от кожуры. Большую часть продуктов разложили по контейнерам и убрали в холодильник. Она помогала ему делать заготовки для будущего ужина.
Мы с Хендриксом пробыли час.
Нас обоих спросили, не хотим ли мы остаться. Заметьте, что спросил не Дин. Он стоял рядом, проверял напитки, но это продлилось всего двадцать минут. С тех пор он оставался в своем кабинете, и это Реба спросила, не хотим ли мы остаться. Мы оба согласились.
Я заметил, что Хендрикс тоже пару раз поглядывал на Шайенн, слегка хмурясь. Я не сказал ему, почему она делает то, что делает, но я мог читать мысли моего правого нападающего, и он знал, что с ней что-то не так.
Еще через час напряжение немного спало. Она пила кофе большими глотками, будто все шло на убыль, но продолжала работать. Мы продолжали работать. А Бумер все время переходил от одного человека к другому. Реба тоже подходила и помогала.
Я понял, почему Шайенн так любила это место, и почему Хендрикс захотел вернуться.
Работники были классными. Они вели себя непринужденно. И забавно. Единственным парнем, у которого были какие-то планы, был Дин, но он сдался, когда мы работали уже третий час, и, казалось, смирился с тем, что не получит того, чего хочет, что бы это ни было. Он взял несколько подносов с десертами и отнес их к людям, которые ели. И все люди, которые приходили, были настоящими персонажами.
Некоторые просто хотели поесть и поскорее убраться отсюда.
У некоторых была своя история для каждого. Некоторые, казалось, были готовы сорваться, но побыв несколько минут в «Еда для всех», расслабились. Многие ребята собрались вместе, чтобы выпить еще по чашечке кофе, а один из них подошел к пианино. Он начал играть, и всем понравилось. Была пара человек, которые высказали недовольство звуком, но другие посетители заставили их замолчать или уйти.
Через тридцать минут после начала фортепианного концерта, пришел парень и начал петь.
Я оглянулся и увидел, что Шайенн вынула наушники из ушей, и на ее лице появилась легкая усмешка. Да. Она выглядела намного лучше.
— Ладно, ребята. — Если Бумер не было его настоящим именем, то я понял, почему оно стало его прозвищем. На четвертом часу нашего пребывания там он громко объявил и поднял руку: — Мы готовы уходить. Пора закрывать лавочку.
Несколько парней заскулили, но большинство собрали свои вещи и направились к двери.
Несколько задержались, и я увидел, как Реба раздает еду в закрытых контейнерах. Каждый парень, прежде чем выйти за дверь, засунул контейнер под куртку или рубашку. Закончив, она подошла и поставила пустую посуду на стойку, где стоял я.
— Это незаконно, но почти все здесь делали что-то незаконное.
— От меня вы не услышите ни слова.
Она снова подмигнула, кивнув в сторону Хендрикса, который сидел за столиком и разговаривал с несколькими посетителями, которые уходили последними.