— Ты слышала, Параскева? С Панкратом что-то не то.
— Олеська говорит, что иногда он как будто что-то вспоминает.
— А врачи… что говорят врачи?
— Ничего. Подозревали инсульт. Сейчас Альцгеймер. Психиатр уверен, что это посттравматический синдром. Защитная реакция на сильный стресс. Может, в лесу увидел кого-то и испугался?
— А что он мог увидеть в лесу?
— Мало ли. В лесу можно кого угодно встретить. Волка, медведя, лешего…
— Чего он в лес попёрся, спрашивается…
— Может, хотел прокричаться?
— Прокричаться? Мне никогда такое даже в голову не приходило.
— Ты просто слишком мягкий. А когда в человеке много отрицательной энергии, и он не знает, куда ее выплеснуть, любые способы хороши. Рада за Катерину, что хоть не бьёт. От кого, от кого, а от Панкрата я всегда ждала худшего. Какое-то чудо держало его в шаге от насилия. Но вполне возможно, что это чудо — просто трусость. Катерина баба крупная. И сдачи бы дала, не побрезговала.
— А может по грибы пошёл? О жизни поразмышлять в тишине. Грибов набрать заодно — дело хорошее.
— Женщина клялась, что в руках у Панкрата ничего не было. И вообще сказала, что он «сиганул в лес». Побежал, стало быть.
— А в котором часу его та женщина видела? — спросила Алёна, войдя на кухню к ужину.
— Что-то около шести.
— Мы с Агнисом расстались около шести. Может, он увидел, как Агнис въезжает в лес, и «сиганул» за ним? Другой причины бежать в лес… Ну если только приспичило.
— Зачем ему преследовать альвоведе?
— Откуда мне знать? Хотел проникнуть в тайну…
— Какую тайну?
— Тайну Агниса… Голову даю на отсечение, он наверняка увидел, как машина превратилась в… в кого она обычно превращается?
— По-разному. Как карта ляжет. Это случается по настроению. Бессознательно.