Жестокая болезнь

Лес в полном цвету. Яркая зелень смешивается с коричневым фоном, как на картине Боба Росса. Это зрелище прямо из пастельной гостиной Ванессы. Аромат леса даже пахнет пастелью.

Передо мной узкая река серого цвета, речные камни оттеняют прозрачную воду, поток движется в мирном темпе, течение свободное и безмятежное. Спокойная атмосфера, которая контрастирует с ужасами моих ночных кошмаров.

Алекс принадлежал ночи.

Он был порождением луны и теней.

Он был не мог выбрать лучшего места для своей зловещей исследовательской лаборатории, где пытал своих жертв во имя науки. Ох, он верил — где-то в глубине своего бредового мозга — что борется за правое дело, но в конечном счете это было ради собственного эго. Пытался восстановить запятнанную репутацию покойной сестры-психопатки.

Тем не менее, она сделала свой выбор. И Алекс сделал свой.

За свои преступления против пациентов сестра Алекса была убита серийным убийцей-линчевателем-психопатом. Вместо того, чтобы оплакивать потерю и принять то, кем была его сестра, Алекс подхватил ее факел и проводил жестокие эксперименты на людях, чтобы попытаться вылечить психопатию.

Мы все — результат нашего выбора. Каким-то образом мой выбор привел меня в это место, и с тех пор я пытаюсь сбежать отсюда. Мой разум здесь в ловушке, как бы далеко я ни убегала.

Я плотнее натягиваю толстовку и скрещиваю руки на груди, направляясь к реке. С осторожностью обхожу место, где находится кладбище «просроченных» объектов Алекса. И где я обнаружила частично растворенные останки в день побега, когда упала. У меня остался шрам на ладони.

Вдалеке щебечет птица, и я бросаю взгляд на горные вершины, радуясь, что мое внимание отвлеклось. Только сейчас, когда мой взгляд прослеживает путь птицы, слышится отчетливый плеск водопада. Мурашки пробегают по коже.

Охватывает тревожный трепет. Я прижимаю ладонь к груди. Ненавижу то, что абсолютно не контролирую эти предательские чувства — что одна только мысль о том, чтобы увидеть водопад, заставляет мое сердце биться чаще.

Мой разум вспоминает ощущение прохладного, шершавого камня. Я чувствую, как ледяная вода впивается в мою кожу, а его горячие прикосновения прогоняют холод, воспламеняя меня изнутри, как его руки исследуют мое тело. И его поцелуи…

В груди у меня горит, когда я вспоминаю прикосновение его губ, как мы обменялись дыханием и как я потерялась для него.

Крепко зажмуриваю глаза, отбрасывая воспоминание.

Собравшись с силами, поворачиваюсь спиной к реке и с усилием топаю по тропинке. Я посчитала, что мне нужно взглянуть на это место, увидеть его снова и выяснить, вызовет ли оно те же эмоции, которые я испытала той ночью. Но я даже мельком не увидела водопад, а меня уже трясет.

Ненавижу эту слабость.

Не отрывая взгляда от протоптанной тропинки, я избегаю смотреть на хижину, пока не добираюсь до ворот. Делаю глубокий вдох и щелкаю задвижкой. Ворота распахиваются с пронзительным скрипом.

Зрелище останавливает мои шаги. Обугленная основная часть дома стоит в полуразрушенном состоянии на том месте, где когда-то стояла маленькая хижина Алекса. Крыша провалилась. Почерневшие деревянные балки торчат из земли, стены свалены в кучи поверх выжженной травы.

Когда я подхожу ближе, замечаю, где опалены ближайшие к дому деревья, но они нанесли минимальный ущерб. Весь этот лес должен был сгореть. Повинуясь инстинкту, я направляюсь к двери в подвал. Она все еще открыта.

Мое сердце в панике колотится, когда я смотрю вниз, в темное хранилище, где Алекс держал меня почти месяц. Из чрева ямы доносится едкий запах огня и мокрой сажи. Я не спущусь туда. Отвожу взгляд и продолжаю осматривать обломки, зная, что ищу, и почему-то боюсь, что найду.